В школы фабрично-заводского обучения и ремесленные училища (ремеслухи, как их называли) шли не очень прилежные ученики, а также те, кого не могли содержать родители. В Бресте таких средних специальных заведений сразу после освобождения открыли три – строительную школу ФЗО № 35 на ул. Куйбышева (директор тов. Туркин), ремесленное училище № 15 на Пушкинской (директор тов. Куст) и железнодорожное училище № 7. В августе 1945-го организовали еще одну школу ФЗО строительного профиля № 38 при облстройтресте.
Не самой высокой популярности этих заведений способствовал полупринудительный характер набора, когда администрации общеобразовательных школ Бреста рекомендовали чуть не силком выпихивать сюда нерадивых учеников, но большинство директоров, считаясь с общественным мнением, не слишком усердствовали в вопросе, за что подвергались критике. Факт систематического недобора учащихся говорил за себя.
Анатолий Павлович Гарай, чье детство прошло на Маяковского, рассказывал, что ближняя школа фабрично-заводского обучения размещалась в здании, где теперь польское консульство, а напротив через дорогу в двухэтажном домике было общежитие. Мальчишек набирали из обычных школ. Когда в школе, где учился Гарай, случалось происшествие, директор выстраивал классы, топал ногами и грозил сдать виновных в ФЗО. Это считалось чудовищной карой, несмотря на то что фэзэошники были одеты в добротную черную форму, ремни с пряжкой, получали разряд и шли на завод не пол подметать – квалифицированными рабочими. Еще одно ФЗО, помнит, было на углу Карбышева и Пушкинской, где теперь швейное ПТУ-26, а там тоже учились пацаны – из них готовили, вроде, каменщиков. Эти два училища жестоко между собой дрались, сеча друг друга пряжками.
Из решения горисполкома от 25 сентября 1945 года: «Обязать зав бюро по учету и распределению рабочей силы тов. Дриго призвать (мобилизовать) из городской молодежи в школы ФЗО строительного дела города Бреста 60 человек (только мужского пола) в ФЗО № 35 – 30 человек и в ФЗО № 40 – 30 человек. Призыв (мобилизацию) закончить к 15 октября. Призвать (мобилизовать) в первую очередь всю неработающую и неучащуюся молодежь и переростков детских домов. Если призыв не обеспечит выполнения задания по городу, разрешить призвать учащихся школ, кроме учащихся 8, 9, 10 классов… Просить горком партии выделить агитаторов. Разъяснять, что все лица, окончившие ФЗО, пользуются отсрочкой по призыву в армию в течение 4 лет непрерывной работы на государственном предприятии».
Подействовало слабо: к 9 октября набрали всего 11 человек. Вопрос о ходе призыва в школы ФЗО был снова поднят на заседании исполкома. «Призыв проходит крайне неудовлетворительно. Учет неработающей молодежи 1928-1929 г.р. (17-летние. – В.С.) отсутствует как в домоуправлениях, так и в бюро по мобилизации и распределению рабочей силы. Директора школ не придают должного значения призыву в школы ФЗО, задерживают в своих школах учащихся 6-7 классов, подлежащих призыву».
Выход нашли, направив агитацию на ребят из сельской местности. С приходом в западные области колхозного строительства дело пошло быстрее: ФЗО и училища стали чуть ли не единственным способом выбраться из деревни, где колхозникам не давали паспорта. И началось…
Психологам знакомо явление, когда, попав в чужую среду, подростки сбиваются в стаю и обнаруживают, что сила – самый простой способ утверждения. Охотнее всего сельские подростки шли в железнодорожное училище. Здесь и образовалась шайка, несколько лет терроризировавшая город.
Собственно, это была скорее не шайка, какая имеет устойчивый ограниченный состав. Это была традиция.
Жэушники, так их называли по буквам ЖУ на фуражке, жили в общежитии на Папанина и выходили на улицу не знающей жалости толпой человек в 20-30. Не сильные физически, они подавляли массой, умноженной на озлобленность. Это были в основном деревенские ребята, в железнодорожное мало кто шел из городских. Текли по улице, как саранча, в черных шинелях с петлицами. Прочесывали Пушкинскую, сворачивали на Советскую – и били на пути всех подряд, сверстников и взрослых, а в первую очередь в очках и шляпах, вопя: «Бей буржуев!», жестоко били форменными своими ремнями с острыми пряжками. В случае опасности рассыпались, а потом сливались снова…
Василий САРЫЧЕВ
(Окончание следует)
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.