Сегодня забегавшийся человек, как правило, берет в руки классику, лишь соприкоснувшись с ее творческим воплощением в кинематографе или театре. И миссия театра в этой связи — все важнее. Бывший главный режиссер Брестского театра кукол Денис Казачук порадовал зрителей новым спектаклем «Вишневый сад» по пьесе А.П. Чехова, которым открылся нынешний театральный сезон.
Денис Казачук, возглавлявший творческую площадку БТК более года, показал свой талант на все сто. С уверенностью можно сказать, что ему удалось превратить театр в центр притяжения для брестчан всех возрастов. «Жизнь», «Евфросиния Полоцкая», «Белый клык», «Щелкунчик», «Бармалей» – все его спектакли стали событиями в культурной жизни города. Значимая деталь авторского почерка Дениса Казачука – бережное и в то же время пытливое отношение к источникам.
Во время спектакля все места были заняты старшеклассниками. Честно говоря, настроилась на испорченный вечер, ведь тихие подростки – это почти оксюморон. Но знаете, в зале стояла такая звенящая тишина, что было неудобно нарушать ее для профессиональной работы. Да-да, фотографировать было неловко. Такого беззаветного внимания «юных и активных» я, честно говоря, не помню даже в Большом театре.
И это неспроста. Спектакль Дениса Казачука кажется действительно удачным. Быть может, именно ему удалось приблизиться к задумке Антона Павловича. Театральные критики признают, что «Вишневый сад» — самая трудная классическая пьеса для театральной постановки. Хотя бы потому, что в отличие от «Трех сестер» или «Дяди Вани» она отнесена автором к жанру комедии, и Чехов неоднократно подчеркивал, что «зритель должен смеяться».
Воплотить этот постулат на сцене доселе не удавалось. А Денису Казачуку – удалось. Только я бы добавила, что это комедия «со слезами на глазах».
Здесь нет поэтизации Раневской, не подверстывается и навязшая в зубах в советской театральной школе «социально-экономическая проблематика». Чехов подчеркивал, что «роль Лопахина в пьесе центральная». И в спектакле Брестского театра кукол именно он на переднем плане – мечется от благоговейного заискивания до мстительной обиды и размышлений у колоды с топором. Этим топором он чуть погодя станет рубить сад, который был дорог прежним хозяевам только на словах.
В спектакле нет места марксистской диалектике, но есть реальность – неприкаянный мужик, который мстит угасающей правящей элите. Мстит за неиспользованные ими возможности – быть рачительными хозяевами, вдумчивыми наставниками. Ермолай Лопахин мстит за отсутствие идеалов, за пустую жизнь тех, кто обязан вести за собой.
А заканчивается пьеса фразой Фирса, заколоченного в собственном доме: «Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего… Эх ты… недотепа». Но настоящие недотепы – его хозяева, проспавшие свою жизнь за кофеем и пустыми развлечениями, упустившие время возможностей, время спасения сада, час сбора плодов.
Финальная фраза — «эх ты… недотепа» — адресована Чеховым зрителю, она стучит молоточком совести. Что там с моим садом? Который и образ души, и символ семьи, работы, а может быть, даже и целой страны — участка жизни, вверенного каждому из нас главным Садовником…
Юлия ЛОГАШЁВА
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.