После школы меня манили две профессии: художника и журналиста. Поколебавшись, выбрала Минское художественное училище и, как ни странно, сразу поступила. Странно, потому что до того особенно не занималась рисованием и в семье мне никто не прививал интереса к изобразительному искусству. Поэтому специальные предметы давались не так легко, как некоторым объехавшим лучшие картинные галереи однокурсникам.

Но произошла интересная вещь, в результате чего, как представляется, я на своем опыте ощутила, как работает механизм обтесывания интеллекта. Часто можно слышать: «Для чего мне учить этот предмет, если я мало что понимаю, и уж наверняка мне это не пригодится?»

Сколько разных тонкостей на занятиях композицией, материаловедением, живописью проходило мимо меня! По оценкам-то училась неплохо. Но чувствовала, что многих искусствоведческих истин не понимаю и во фламандской, например, живописи не нахожу ничего восхитительного, а фрески древнего Дионисия вообще кажутся примитивной безвкусицей.

С этим понятийным багажом окончила училище, жизнь покатилась дальше. Давно никто не рассказывал мне о красотах Ботичелли и о гармонии палаццо Медичи. Но почему-то вдруг стала замечать такие вещи, которые раньше оставляла без внимания. Насколько, например, перекликается эта арка в городском доме с той оконной нишей и как грациозно зацепился серп месяца за ажур кованого фонаря. А уж неказистые композиции Андрея Рублева просто легли на душу, как родные.

Откуда это пришло, если хорошо помню, что грамотному восприятию искусства в училище так и не научилась? Затем поняла то, что показалось маленьким чудом. Нечто вразумительное, посеянное в нас в стенах учебного заведения, способно прорастать сквозь годы! Точно так же, как прорастает уроненное в почву зерно: не сразу, отлежавшись, поприкидывавшись сухим и бесплодным!

Будущую «акулу пера» судьба водила кругами. Ну, поступи я на журфак и не имей за душой этого пропахшего красками богемного братства с нарочито прозаическими разговорами о высоком и с цветными палитрами в чумазых руках? И не почувствуй потом под колоннами театрального вуза, что есть общие законы творчества и можно с замиранием духа нечто уловить, глядя шамански утонченные постановки Некрошюса или слушая лекции мудрейшего киевского профессора Бабошко!

Это я к тому, что журналистика - профессия сборная. Здесь в дело идет все: навыки слесаря, врачебное ведение сермяжной правды о человеке, юридическая дотошность, знание агротехники. Лишь бы приходили мысли, только бы конкретизировались в верных и точных словах. И чтобы слова ложились не в серые, казенные, как вестибюль нотариальной конторы, фразы, а пружинили свежим чувством, отдавали бы контекстом жизни.

Газетчик немало рискует. Возможность публично высказываться приятно обольщает. Тебя напечатали, и ты можешь подумать, что что-то значишь. На самом деле важно не кто сказал, а что сказано. Потому что ни одна мысль не принадлежит нам - мы все восприняли. Наши взгляды и точки зрения - это то, что мы отобрали для себя из той разношерстной информации, что предоставила жизнь. Что в нас проросло, для чего наш жизненный случай послужил благодатной почвой. И мы уже представляем интерес как передатчики того культурного пласта, который освоили.

Жаль только, что мои профессии потихоньку отмирают. Художников-оформителей, которые некогда были на каждом предприятии, вытесняет компьютерная техника. Быть театроведом становится весьма скучно, потому что театр утрачивает смысловой хребет. И вот грозит напасть для нашей «древнейшей профессии»: согласно последним поветриям, есть вероятность переквалификации в механические информаторы. Просто излагать новости, не проявляя никакого к ним отношения? Это уже несколько другая профессия, и ей, наверняка, можно обучиться на каких-нибудь трехмесячных курсах...

А мы, соболезнующие, пока еще читателю интересно небезразличное слово, и дальше, «аще Господь сподобит», предполагаем осмысливать попадающие в «фокус» мелочи жизни, которые совсем не мелочи.

В газете есть две равноправные стороны - пишущая и читающая. И в том, о чем писать, наши партнеры по процессу могут очень помочь. Ведь никогда не додумаешься до того, что расскажут и чем озадачат читатели. Ваш жизненный опыт - наш базис.