В минувший четверг в брестской средней школе № 20 на улице Карбышева было много гостей. Всех их пригласили сюда на экскурсию в музей, которым стала одна из школьных аудиторий, предназначенная для постоянного ведения уроков истории. Здесь размещены экспонаты, рассказывающие о Герое Советского Союза Дмитрии Карбышеве, чье имя носит это учебное заведение и где дата его рождения (26 октября) отмечается ежегодно вот уже много лет.
На стенах и в витражах необычного класса-музея в фотографиях и документах представлены все этапы жизни этого талантливого военного инженера и ученого. Исследуя ее, школьники имеют возможность глубже узнать все значимые вехи евроазиатской истории первой половины двадцатого века. Ведь начиная с 1905 года, когда Дмитрию Михайловичу довелось участвовать в русско-японской войне, он всегда был на острие событий самых важных исторических процессов мирового масштаба.
В 1916 году служил в царских войсках, совершивших знаменитый сокрушительный прорыв на юго-западном фронте под командованием генерала Брусилова. В гражданскую инженерная мысль Карбышева помогала Красной армии одерживать победы в противостоянии с Колчаком и Деникиным, штурмовать Перекоп и воевать с белополяками. Не обошлось без него в тяжелой финской войне. Карбышев – главный автор оборонительной линии Сталина и Молотова. Накануне Великой Отечественной он прибыл в Гродно, чтобы ускорить завершение строительства укреплений на западной границе.
После внезапного удара гитлеровских войск отступал вместе со всеми на восток, выходил из окружения, был ранен и в бессознательном состоянии попал в плен. После долгих попыток немцев склонить его к сотрудничеству мученически погиб в концлагере Заксенхаузен, облитый на морозе водой. Посмертно уже после войны Карбышеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Подвиг 65-летнего генерала навсегда вошел в историю Великой Отечественной войны, но в последние годы все большее внимание в разных странах привлекают и ранние этапы его жизни. Один из них неразрывно связан с Брестом.
Летом 1911 года вместе с еще четырьмя выпускниками петербургской Николаевской инженерной академии Дмитрий Карбышев приехал в Брест-Литовск, начав службу в гарнизоне крепости в должности производителя работ при строительстве фортов. В архивах Музея обороны Брестской крепости есть воспоминания одного из них — Владимира Максимовича Догадина, руководившего в качестве военного инженера работами при реконструкции крепости вместе с Карбышевым. Они очень интересны не только фрагментами служебной деятельности и личной жизни Дмитрия Карбышева в Брест-Литовске, но и передачей социально-политической атмосферы, царившей тогда как в городе, так и в мире.
Так как Догадин поступал в Николаевскую инженерную академию и учился там вместе с Карбышевым, то вернулся в своих записках и к этому периоду его жизни. Поступить в одно из самых элитных учебных заведений военного профиля офицеру было довольно трудно. За месяц нужно было сдать более двадцати экзаменов, поэтому из ста претендентов при тридцати вакансиях вступительные испытания в 1908 году выдержали только 29. Дмитрий Карбышев уже во время экзаменов обратил на себя внимание как абитуриентов, так и своих будущих преподавателей.
На экзамен офицеры должны были являться при полном параде, который у прибывшего с Дальнего Востока Карбышева был непревзойденным по числу красующихся на мундире боевых наград. Нагрудные ордена 3-й и 4-й степеней Владимира, Анны, Станислава, медали за Японскую войну и поход в Китай дополнял орден Станислава 2-й степени с мечами, «блиставший», как вспоминает Догадин, «на шее у воротника». «Иконостас», как шутливо называл свои награды их обладатель, говорил о богатом боевом опыте, приобретенном за 19 месяцев русско-японской войны. (Карбышев не только укреплял позиции и наводил мосты, но и вел разведку боем. Совершил подвиг, выведя из окружения 60 соотечественников с оружием и техникой. Участвовал в обороне Порт-Артура и знаменитом Мукденском сражении, проигранном русскими войсками, но ослабившем Японию до такой степени, что она была вынуждена искать пути прекращения войны с Россией.)
Дмитрий Карбышев оказался прилежным слушателем царской академии, где учеба давалась еще труднее, чем вступительные экзамены. Знания оценивались тут по 18-балльной системе, и тот, кто получал оценку ниже «десяти», автоматически отчислялся и возвращался в часть на прежнее место службы. Неудивительно поэтому, что на внеклассное общение у слушателей академии, снимавших частные квартиры в Северной столице, времени совсем не было. Карбышев, как и все, всецело был поглощен учебой и в своем выпуске стал после трехгодичного обучения самым лучшим.
На правах этого первенства выбрал в качестве будущего места службы Севастополь. Но тревожное международное положение заставило Российскую империю укреплять свои западные рубежи, что и свело в Брест-Литовске штабс-капитана Владимира Догадина с капитаном Дмитрием Карбышевым. Как во время учебы в академии, так и на службе в Бресте Карбышев держался в офицерском кругу обособленно, был вежливым и приветливым, но придерживался в общении суховатого официального тона. Его сближение с Догадиным объяснялось общностью их биографий. Оба выходцы из крепких казацких семей. Предки Дмитрия Михайловича, родившегося в Омске, были сибиряками, Догадин гордился родословной, связанной с астраханским казачеством.
В Брест-Литовск капитан Карбышев приехал вместе с женой немецкого происхождения Алисой Карловной, с которой обвенчался еще на Дальнем Востоке после того, как она развелась с первым мужем. Супруги жили в доме, стоявшем на том месте, где сейчас расположен один из корпусов Брестского университета имени Пушкина.
Догадину хорошо запомнилось самое первое посещение Карбышевых вместе со своей женой. «Они занимали квартиру из нескольких комнат, которые были все хорошо и полностью меблированы, что произвело на нас с женой особое впечатление, потому что наша квартира из шести комнат была в это время достаточно пустовата. Тут на наши вопросы они дали нам простое объяснение такому превращению. Оказалось, что Карбышевы не постепенно, по мере финансовых возможностей, приобретали разные вещи, как это делали все мы, остальные, а сразу обставили все комнаты своей квартиры, закупив всю обстановку полностью в магазине за 2000 рублей в рассрочку на два года. Ни у кого из нас не хватило бы духу сделать долг на такую большую с нашей точки зрения сумму. Хотя тут особого риска не было, так как в крайнем случае ее пришлось бы возвратить хозяину магазина с оплатой стоимости проката… Существовало мнение, что немки являются прекрасными мастерицами хозяйничать и вкусно готовить. Если это так, то Алиса Карловна служила ярким подтверждением этого мнения. Нас с хозяевами было всего четверо. Однако приготовленный к обеду стол был не только красиво сервирован, но и поданные блюда отличались изысканностью и необычностью. Хозяева были радушны и приветливы. Дмитрий Михайлович, по обыкновению говорлив, шутлив и остроумен».
Судя по упомянутой Владимиром Максимовичем шестикомнатной квартире, жилищных проблем у брестского офицерства не было. Когда молодая семья Догадина жила в этой бесплатной казенной квартире, то две комнаты вообще пустовали. В одной из них офицер учил свою жену ездить на велосипеде, а в другой обитал живой заяц, подаренный местным жителем. Жалование у Догадина, как и у Карбышева, составляло 250 рублей (плюс 50 рублей, выделяемые на извозчика, которого они заменили собственными велосипедами — экономия была ощутимой: снять жилье в городе семья могла за 50 рублей). Тем не менее, чета Карбышевых предпочла жить в центре Бреста. Чтобы представить в целом экономическую реальность бюджета брестской офицерской семьи того времени, достаточно сопоставить его с тогдашними ценами и бытом людей высшего сословия.
«Денщик, отправляясь за продуктами на базар, получал 3 рубля, — вспоминает Владимир Догадин. — Следовательно, на основные продукты питания на шесть человек — моей семьи с женой и дочерью, денщика, няни и кухарки — расходовалось около ста рублей в месяц. Остальные деньги шли на одежду, оплату прислуги, развлечения и прочие расходы». Далее он припоминает цены на самые ходовые продукты — телятину по 14 копеек за фунт (это чуть больше 400 граммов), черный хлеб — 1-3 копейки, пшеничный — 3-5 копеек, апельсины — 35-40 копеек за десяток, лимон — 5 копеек, бутылка водки — 21 копейка, бутылка виноградного вина — от 30 до 80 копеек, шампанское — от рубля с лишним до пяти, икра паюсная — восемь рублей за фунт. При таком раскладе жизнь военных инженеров-строителей была довольно обеспеченной даже в сравнении с военнослужащими других родов войск, не говоря уже о занятых на земляных и бетонных работах местных жителях, получавших за десятичасовой рабочий день от 80 копеек до рубля. Нелегко было и руководителям модернизации крепости, которую тормозили, как и на наших современных стройках, задержки финансирования. Работы приходилось начинать порой без проектов и чертежей, непрерывное бетонирование требовало круглосуточного контроля.
Тем не менее, офицеры находили возможности для совместного времяпрепровождения, активного отдыха, пытаясь даже играть в диковинный еще в ту пору футбол. Алиса Карловна была гораздо старше своего 28-летнего супруга, что, по предположению его сослуживцев, сдерживало супружескую чету от тесного общения с другими офицерскими семьями, в которых представительницы прекрасного пола были помоложе жены Дмитрия Михайловича, довольно привлекательного молодого человека. Это обстоятельство служило причиной ревности Алисы Карловны, которая в 1913 году привела к трагедии.
После размолвки на эту тему она заперлась в спальне и выпустила в себя пять пуль. «Последняя оказалась смертельной, — писал в своих воспоминаниях Владимир Догадин, — и на второй или третий день Алиса Карловна скончалась, умоляя врачей перед смертью спасти ее… Потеря жены сильно потрясла Дмитрия Михайловича. Я и сейчас ясно представляю, как он, облокотясь левой рукой на край гроба, со склоненной головой стоял в застывшей позе, не спуская глаз с лица покойной. У меня не хватило духа прервать его мысли банальными фразами утешения, и я тихо вышел. После похорон жены Дмитрий Михайлович еще более замкнулся в себе, нигде не показывался, а попытки некоторых женщин отвлечь его не увенчались успехом».
Следует отметить, что сам Владимир Догадин не был свидетелем этой трагедии. Не видел момента выстрелов и Карбышев, взломавший дверь после того, как они уже прогремели. В некоторых источниках указывается, что смерть женщины наступила в результате несчастного случая, иначе ее бы не похоронили на Тришинском кладбище в Бресте, так как для самоубийц по церковным канонам традиционный обряд погребения неприемлем. Так или иначе, точные обстоятельства этого жуткого происшествия так и останутся тайной.
В июле следующего года грянула Первая мировая война, начавшаяся для России довольно удачно. Немцев отбросили от Варшавы за Вислу, и российские войска, продолжившие наступление в юго-западном направлении, подошли к Кракову, стоявшему на окраине Австро-Венгерской империи. В России уже собирались формировать осадные части для взятия этой второй столицы Польши. Офицеры Брестской крепости, которых учили, что современная война длится не больше трех месяцев, уже стали опасаться, что отличиться они в ней не успеют. Но потом, как известно, все круто изменилось и крепость без сопротивления была сдана наступавшим войскам кайзера. К тому времени Дмитрий Карбышев воевал уже на фронте. В разгоревшейся после Октябрьской революции гражданской войне не раз отличился на стороне большевиков, что положило начало его стремительной карьере как военного деятеля и ученого. Счастливым был и его второй брак с Лидией Васильевной Опацкой, которая будучи сестрой милосердия вынесла раненого Карбышева с поля боя во время Первой мировой войны. У советского генерала в этом браке были две дочери и сын.
Федор МУХА
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.