Событием послевоенного лета стал массовый лично-командный проплыв по Мухавцу, посвященный Всесоюзному дню физкультурника. К участию привлекли добровольные спортивные общества, воинские части и учебные заведения. Согласно положению, допускали и лиц, не состоящих членами обществ. Другими словами, плыли все желающие. Число участников в командах не ограничивалось. Дистанцией для мужчин определили 2 километра, для женщин — 1 километр.
Командный зачет определяли по сумме набранных очков. За первое место присуждали 20 очков, за второе — 18, за третье — 16 и т. д. до 10-го места, которое оценивалось в 2 очка. Кроме того, по очку добавлялось за каждого закончившего дистанцию.
Команду-победительницу наградили грамотой и призом, личников за три первых места — дипломами и ценными подарками.
В смету на проведение заплыва были включены: оплата судейскому аппарату из 10 человек — по 25 руб., эксплуатация спасательных шлюпок — 10 лодок на 3 часа из расчета 10 руб. в час, оформление на реке дистанции проплыва — 200 руб., изготовление и расклейка двадцати афиш по 10 руб. за штуку. Итого 950 рублей.
Владимир Губенко — в те годы разносторонне спортивный, росший на Мухавце парень — признался, что после войны они в Бресте не знали классических стилей плавания. Молодежь плавала саженками (прообраз кроля), жабкой (видоизмененный брасс) или по-собачьи.
Ирина Дмитриевна Городник назвала еще «на боку» — на одной руке, вторая поднята так, чтобы держать в ней при необходимости обмундирование. Все допризывники должны были освоить этот вид плавания. Как-то после войны Ирина в составе команды области поехала на соревнования в Киев. Незнание олимпийских стилей — брасса, кроля, баттерфляя — не помешало юным брестчанам удивить всех безумной затеей: команда в полном составе переплыла Днепр.
В послевоенном Бресте, где перемешались местные и восточники, самыми козырными считались саженки — удел крепких, физически подготовленных ребят. На День физкультурника так в основном и плыли, с выбрасыванием вперед то одной, то другой руки и поворотом головы влево-вправо. Кстати, этот исконно русский стиль, по легенде, «спалил» за рубежом советского разведчика: во время купания тот поплыл саженками.
На Мухавце саженки прижились — достаточно скоростные, при этом видишь, куда плывешь: голова и плечи не погружались. Неплохо греблось так и против течения. Единственный минус — энергозатратность.
Большинство брестских ребят были к такой нагрузке привычны. Грудь над водой чем выше, руки вперехлест, громкие шлепки — девушки лучших пловцов в такие минуты светились гордостью.
Классический кроль в Брест привез выпускник Московского института инженеров транспорта Абрам Австрейх, приехавший по распределению в железнодорожный техникум. Презентовать новый стиль довелось в чрезвычайных обстоятельствах.
В воскресный день на глазах у отдыхающих стал тонуть солдат. Все, кто прилично плавал, кинулись на помощь. Но пока они подгребали саженками, Австрейх был уже возле тонущего. Солдат острижен, за чуб не схватишь, да еще с перепугу стал топить своего спасателя. Молодой преподаватель, изловчившись, ударил солдата по голове, оглушенного на берег и вытащил.
Так Абрам Австрейх стал объектом пристального внимания пацанвы и парней постарше. Поедали глазами, стараясь перенять стиль и манеры. Да еще отметили, что приехавший не как все, в трусах, а в плавках на завязочках — не надо искать кусты для переодевания. Прямо на пляже пододел, и готово.
Веселый, компанейский Австрейх не вязался с образом, который настойчиво навязывал журнал «Крокодил» в период известной кампании. Приятельствовал с таким же молодым преподавателем физкультуры Михаилом Неправским.
Австрейху выделили однокомнатную квартиру по соседству с родителями Губенко. Абрам первым дал Володе уроки большого тенниса: вырезал из широкой доски «лопаты» в форме ракеток, расчертил по дворе техникума площадку и показывал. Дефицита теннисных мячей в городе не было, они повсеместно использовались для метания и в качестве кистевых эспандеров.
Узнав, что Володя не умеет танцевать, Австрейх преподал и эти азы, доходчиво и наглядно: партнершу заменял стул.
Как ни жаль было терять такого соседа, вскоре пути с Володей Губенко разошлись. Абрам Соломонович женился на девушке из учительского института, поменял жилье и перешел в открывшийся в городе строительный техникум. Там он полтора десятка лет был коллегой моей мамы.
Однажды мама, ей было лет тридцать пять, пришла в техникум простывшей, не стала брать больничный. Абрам Соломонович отозвал ее в сторону и тихонько сказал: «Зинаида Александровна, берегите себя, не геройствуйте. Ваши дети никому, кроме Вас, нужны не будут». Так опосредованно и меня коснулся.
Василий САРЫЧЕВ
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.