Мы ходим в театр за смыслами. Особенно, когда берем билет на классику. Даже если сценическое произведение позиционируется комедией, хочется получить со сцены какой-то отзыв на интеллектуальный или душевный запрос.
«Мертвые души» Гоголя на подобные запросы могут дать разнообразные ответы. В своей поэме классик прошелся по множественным порокам: бездеятельной «доброте», маниакальной жадности, праздной болтовне, желании разбогатеть любой ценой. Вы помните, зачем Чичиков покупал мертвые души крестьян, которые по документам еще числились живыми? Большое число «душ» могло обеспечить ему не только статус в обществе. Живую «собственность» Чичиков рассчитывал предложить в Опекунский Совет в качестве залога под крупный кредит. Деньги – единственное, чего не хватало неглупому и страшно обаятельному Чичикову. Немножко приврать и чуть-чуть обмануть – разве не на этих прекрасных «слонах» стоит сегодняшний тип социального устройства? А полные обаяния Чичиковы выходят в ТОПы, необходимые для процветания общества потребления.
«Ничего личного, это только бизнес». Знакомая фраза, которая в наше время рассорила родственников и друзей, была актуальна и во времена Гоголя. Не напрасно Новгородский академический театр драмы сделал заметный акцент на кладбищенский двор у «храма». Поначалу разрушенный купол зритель воспринимал как беседку Манилова, но по ходу действия стало ясно: это остов самого святого, к чему в трудные годы прибегала Русь — православного храма. Профессиональные критики поругали коллектив за низость обхождения с могилами, когда Чичиков «вырывал» таблички с именами умерших и складывал в свой ларец. Эта «мерзость» задела критиков? Но она и должна была задеть!
Другое дело, «Мертвые души» Великого Новгорода оказались не богаты ни на эмоции, ни на мысли. Инсценировка поэмы оказалась такой затянутой и скучной, что не смогли помочь ни природное обаяние исполнителя главной роли, ни работа художника по костюмам. И быстро появилось ощущение, что зрителю предложили не спектакль, а выделить часика три на прочтение книги из школьной программы. Новгородцы буквально «рассказывали» сюжет.
— Режиссер, наверное, хотел уместить в постановке все содержание «Мертвых душ», — предположила московский критик Наталья Старосельская. – Но это невозможно, литература – есть литература, а театр есть театр. Появляется Чичиков – обаятельный, очаровательный, и понимаешь, что в течение 15 минут он обаяет губернию, и все будет, как он рассчитал. Но не случается. На 20-й минуте показалось, что артисты уже устали это играть, этим жить. При инсценировке нужно чем-то жертвовать обязательно. Чем, каждый театр решает для себя. Искусство – это умение от чего-то отказаться.
Театр отхлестал сам себя на финишных фразах спектакля. Здесь визуально реализовался образ «тройки Русь», ассоциативно намертво связанный с поэмой Гоголя. Помните слова, которые мы учили в детстве: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?» В спектакле они появились начертанными крупным шрифтом на экране. Визуально классика поддерживалась пустыми бутылками и еще каким-то трудно различимым мусором. Появились еще и другие цитаты из Гоголя, и скорость проносящегося текста полностью диссонировала с тем темпом, в котором проходило основное действие. Это стало своеобразным образцом диссонанса между тяжелой поступью новгородского спектакля и легким, стремительным языком Гоголя.
«Тройка Русь» — на самом деле воплощение иронии автора над пороками русской жизни. И потому бегущий из города Чичиков садится в тройку с пьяным кучером – куда они заедут, одному Богу известно. Но Гоголь иронизировал над своим, родненьким, а потому и восхищался той бесшабашной удалью, которая заключена в русском характере: бежит «необгонимая», а цель проявится уж как-нибудь в пути. Сам образ тройки в спектакле предстает сначала тремя богатырями с прекрасным подражанием повадкам животных – хорошие артисты, симпатичные ребята. И вдруг вся та же «тройка» зачем-то забирается на крышу «беседки-храма» и замирает в распятии. На этом месте хочется зажмуриться и не открывать глаза. Кроме плохого вкуса, в подобной сцене воплощена невнятность мысли – о чем спектакль? Кто в центре действия? Мошенник, что не чурается разрушить память умерших? Или Россия — с риском потеряться на быстром ходу? А может, исчезающая сердечность, когда за статусом идут по головам? Невнятность месседжа серьезно обесценивает постановку новгородцев. Такие долгие часы в партере, и никакого следа на душе.
Татьяна ШЕЛАМОВА
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.