В мае исполнилось 90 лет со дня рождения Андрея Вознесенского, поэта-шестидесятника, имя которого звучало в каждой семье советской интеллигенции. Не знать творчества Вознесенского для поколения «Оттепели» было «моветоном», как сейчас бы сказали. Его рваные строки, хлесткие фразы звучали повсюду – в радио- и телеперадачах, на школьных вечерах, студенческих посиделках. Его поэма «Авось» легла в основу первой в Советском Союзе рок-оперы «Юнона и Авось».
Андрей Вознесенский был единственным из «шестидесятников», кто окончил только «технический» вуз – Московский архитектурный институт. По мнению литературных критиков, он относился к поэзии как к конструкции (так, кстати, учат «строить» текст журналистов). Вознесенский начинал в эпоху, когда каждый «физик» считал себя должным быть «лириком». Знаю это по своему отцу – классическому «шестидесятнику», который главной ценностью жизни считал образование.
Поэты-шестидесятники – Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский – были частью жизни его поколения. «Бедный советский инженер» — фраза, придуманная безграмотным идиотом, обнулила роль шестидесятников. Но это было потом… Сегодня, вспоминая Рождественского, позволим себе напомнить: он писал для таких вот технарей, которые знали – на уровне общего образования, интуиции, натренированной мысли – знали цену слову.
Глыба-мужики
Известный факт: признанный классик Андрей Вознесенский дружил с нашим земляком, председателем колхоза-миллионера «Советская Белоруссия» Владимиром Бедулей. В чем глубинный смысл этой связи столичного модника и человека от сохи? Пожалуй, и тот, и другой были масштабным олицетворением эпохи – каждый на своем жизненном пути.
![Бедуля Вознесенский](https://i0.wp.com/vb.by/wp-content/uploads/2023/07/voznesenskij-i-bedulya.webp?resize=500%2C421&ssl=1)
В своей книге «Андрей Вознесенский» автор Игорь Вирабов написал: «Спрашивали Бедулю, верите ли вы во внеземные цивилизации? «Верю». Спрашивали про любовь – «Я больше разбираюсь в ревности, чем в любви. Ревность была и есть, и всегда будет как боязнь потерять любимого друга».
Спрашивал и про какие-то тонкие смыслы жизни, он вспоминал тракториста, который мечтал ничего не делать, а жить хорошо: «Это же страшно — такая всеобъемлющая лень, бедный человек!» «Кому-то может показаться странным, и не объяснишь ведь, почему, но внутренний диалог, внутренний и душевный у Вознесенского и Бедули – двух совершенно разных по роду деятельности бесшабашных жизнелюбов – будто не прекращался никогда, — пишет Вирабов. — Если вслушаться в слова крестьянина Бедули – сколько неизбывной нетерпеливой любви – к жизни, земле, людям, — сколько и в вознесенской «Тоске»:
Загляжусь ли на поезд с соседних откосов,
забреду ли в вечернюю деревушку –
будто душу высасывают насосом,
будто тянет вытяжка или вьюшка.
О высоком простыми словами
Поэт и председатель колхоза познакомились в середине 60-х в Беловежской пуще, куда Вознесенский приезжал отдохнуть. Владимир Леонтьевич тогда был молодым, амбициозным, с большими планами. В деревне Рясна, центральной усадьбе колхоза «Советская Белоруссия», он мечтал построить для сельских жителей настоящий храм искусства, где перед колхозниками будут выступать знаменитые артисты и мастера художественного слова.
«Это была целая философия отца, — рассказывает Людмила Бедуля, дочь Владимира Леонтьевича, — в его понимании духовность была очень важной составляющей человека. В 1967 году у нас появилась первая музыкальная школа в Каменецком районе». В Доме культуры колхоза «Советская Белоруссия» выступали Святослав Рихтер, Белла Ахмадулина, Людмила Зыкина, Евгений Евтушенко, Нонна Мордюкова, Иосиф Кобзон.
В памяти Людмилы Владимировны остались встречи Андрея Вознесенского с Владимиром Бедулей на озере Свитязь – тогда отмечали открытие музея-усадьбы Заосье на родине Адама Мицкевича. «Усадьба открывалась 8 сентября, в тот год было тепло как летом, Вознесенский был в своем непременном шейном платочке, модной рубашке. Было видно, что он наслаждается общением с природой – часто покидал компанию, уходил погулять в рощу. И как-то по-домашнему, просто, тогда прошла презентация небольшого сборника «Свiцязянскi вянок». На первой странице он оставил автограф на память, который хранится в нашей семье».
«Свiцязянскi вянок» вышел на русском, белорусском и польском языках при поддержке колхоза «Советская Белоруссия», Белорусского государственного педагогического университета и Гродненского государственного университета. В число авторов издания было вписано имя поэта-шестидесятника.
Из Америки – в Рясну
Вознесенский приезжал в Каменецкий район к Бедуле запросто, как к другу. Иногда – прямиком из заграничных командировок. А география выступления поэта была обширной: все республики СССР, страны Европы, США… На брестском железнодорожном вокзале его ожидала «Волга» председателя колхоза и быстро мчала его в Рясну.
Как столичный гость, он всегда привозил разные вкусности, французский коньяк «Наполеон», но когда добирался до местной «пущаночки», горячей вареной картошки и белорусского сала, деликатесы оставались нетронутыми. Однажды Вознесенский увидел фотографию, где бедулинские сельчане катаются на «сказочной» тройке коней. И ему захотелось тоже проехаться с ветерком.
«Лошади у нас всегда были отличные, — рассказывал Владимир Бедуля. – А вот эти кожухи я сшил и ему, и себе у председателя колхоза «Восход», я был приучен, если кто-то делает что-то лучше меня, то у него и надо заказывать… А на тройке Андрею очень понравилось кататься. Я давал ему вожжи, сам садился рядом…»
По воспоминаниям, во время встреч поэт и председатель колхоза подолгу вели беседы. Им нравилось рассказывать друг другу о пережитом. Вознесенскому хотелось рассказать миру об уникальном человеке из белорусской глубинки, и он написал поэму «Летающий мужик».
Нет правды на земле.
Но правды нет и выше.
Бедуля ищет правду под землей.
Глубоко пашет и, припавши, слышит,
Как тяжко ей приходится, родной!
Его и славословили, и крыли.
Но поискам – не до шумих,
Бедуля дует на подземных крыльях!
Я говорю: «Летающий мужик»…»
Реплика Тарковского
«Бедуля – сам по себе – мужик выдающийся, но почему летающий? – попытался разъяснить автор книги «Андрей Вознесенский». – Образ летающего мужика людям внимательным явно напоминал о четырехминутном эпизоде из опального фильма 1966 года «Андрей Рублев». Режиссер Андрей Тарковской, одноклассник Вознесенского, вставил в свой фильм странного, яркого, не от мира сего поэта Николая Глазкого в роли летящего с колокольни на самодельных крыльях мужика. Время было такое: поэтов и режиссеров тянуло к «мужикам», умеющим летать над прозой обыденщины».
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.