Павел РОМАНОВИЧ
Иерей Свято-Николаевской Братской церкви.
— Мое брестское детство началось в 1981 году в районе «Киевка». И, поскольку я родился в семье священника, воспоминания мои во многом имеют духовно-исторический оттенок. В моей ранней сознательной жизни огромную роль сыграли два ключевых места — Свято-Симеоновский кафедральный собор и Свято-Николаевская Братская церковь. Правда, до 1990-го церковь около автовокзала была занята государственным архивом, и ее восстановление по прямому назначению — тоже яркая история в моем восприятии.
А до того времени церковная жизнь концентрировалась в Свято-Симеоновской церкви. В этой среде меня уже тогда впечатляла живая вера и сплоченность людей, которые приходили туда на службы. Хочу подчеркнуть это слово — именно живая вера была свойственна прихожанам тех времен. Я, священник, сейчас работаю с молодежью и могу сказать, что если бы нам сейчас собрать хоть три или даже полтора десятка таких людей, мы, как говорил мудрец, могли бы и землю перевернуть.
Интересно, что, хоть тогда не было ни мобильных телефонов, ни интернета, члены общины всегда знали, где найти друг друга, когда можно встретиться. Собирались по домам, в том числе у моей бабушки, монахини Афанасии, говорили о священном писании, о правильности священнодействий и вообще о вере, но очень редко — на темы бытовухи. В то время уже не было таких притеснений церкви, как при Хрущеве, но все же верующих прессовали. Во время моего детства на церковные праздники во дворе дежурили люди в штатском, а также некоторые учителя, определяющие молодых людей по лицам — «не из нашей ли школы?».
А священники были ограничены в правах очень сильно. Если бы кто посмел поговорить с детьми так, как теперь говорим в воскресной школе, — назавтра же был бы вызван в отдел по делам религий, лишен регистрации. А без регистрации служить нельзя — за это административная или уголовная ответственность.
В таких условиях батюшки общались с нами урывками, но очень тепло, с радостью и часто — с улыбкой. Я вместе с другими «поповскими» пацанами был завсегдатаем пономарского помещения и ризницы, там мы и наблюдали священство с близкого расстояния. Эти люди оказали на мое духовное становление огромное влияние, ибо у каждого можно было чему-то поучиться. Областного благочинного отца Петра Сороку, отцов Михаила Вагеру, Аркадия Воронкова, Евгения Семенюка я и теперь поминаю за каждой литургией. И сейчас в своем общении с прихожанами иногда пользуюсь теми приемами, которые перенял у иереев своих первых церковных лет. Например, отец Михаил любил пошутить, но в такую форму у него часто облекалась духовная мудрость. Он мог сказать перед исповедью: «Лучше иди, отрок, не ко мне, а к отцу Аркадию. Видишь, какой он большой, у него и грузоподъемность грехов побольше…»
Учился я сначала в восьмилетней 6-й школе, потом перешел в 19-ю. У нас на фасаде была написана цитата вождя «Учиться, учиться и еще раз учиться». По этому поводу наши пацаны шутили, что «этими повторами дедушка Ленин ручку расписывал». Конечно, меня, как «поповича», в школе тоже товарищи пытались дразнить, а учителя «ставить на вид». Бывало, иду по коридору, а парни стоят по сторонам, смотрят в открытые блокноты как в «святцы» и причитают: «Паки, паки, помолимся-я-я…» Слава Богу, я имел достаточно трезвое отношение к мирской жизни и не имел проблем в общении со сверстниками, да и вообще с разными людьми.
Из городских впечатлений мне помнится тогда еще простая по оформлению улица Советская, по которой мы шли с мамой со службы и где поглощали в кафетериях всякие вкусняшки. Помню небольшие озерца в районе Парка воинов-интернационалистов, откуда мы с ребятами таскали небольших окуньков. Благодарен школе УПК, ибо там получил водительские права категории «С». Вид из ее окон на долгострой гостиницы, превратившейся в комплекс «Дидас Персия», навсегда связался в голове с уроками по устройству автомобиля.
Запомнились клуб юных моряков, ЦМТ, куда я ходил три года в кружок немецкого языка.
А все ли помнят, что на месте нынешнего Свято-Афанасьевского монастыря раньше было болотце с наглухо закрытой часовней? Но, когда к сентябрю вода уходила и болотная земля подсыхала, люди приходили туда поминать великого святого Афанасия Брестского.
Читали акафист, потом располагались прямо на траве и угощали друг друга испеченными в Аркадии пирогами и компотом. Никто не читал им проповедей о покровителе брестской земли, народ сам сохранил эту память и эту веру. А празднуемое ныне процветание города — уже следствие и этого нрава, и этой веры. Тоже — багаж, достойный для переноса и в следующее тысячелетие.
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.