Западную Украину зачастую воспринимают как мини-республику в составе большой страны. Кто-то по-прежнему отождествляет ее с национализмом и «бандеровщиной». А кто-то видит в этой территории солидный потенциал, позволяющий ей стать окном в Европу для всей Украины. Чем живет регион между Бугом и Днестром, выяснял журналист «Вечерки» в ходе своего прикарпатского турне.
Самбор, Львовская область.
Где граница у семьи?
Самбор – небольшой городок на юге Львовской области. Сегодня в нем проживает около тридцати тысяч человек (говорят, в советские времена было больше сорока). Впрочем, и эти скромные цифры, вероятней всего, завышены. По неофициальным данным, в каждой третьей семье как минимум один «заробитчанин» трудится за границей – в Польше, Чехии, Венгрии, Италии. Почти 80 % из них – представительницы слабой половины. Их охотно принимают в ЕС в качестве нянь, уборщиц, продавцов и посудомоек. Платят в среднем от 600 до 1500 евро в месяц. По украинским меркам – баснословные деньги (средняя зарплата в Самборе – 160 евро, пенсия – 50 евро). Правда, в последнее время мигрантам из Украины найти хорошую работу все сложнее. Дело в том, что в Италию хлынули беженцы из Азии и Африки, которые соглашаются трудиться за значительно меньшие деньги. Но те, кто сумел уехать 10-15 лет назад, прочно осели в Евросоюзе, хоть и не имеют там гражданства. Возвращаться на родину большинство из них не спешат. Даже несмотря на то, что здесь, в Украине, остаются их семьи.
Роману 55 лет. Десять из них он живет один в двухэтажном коттедже. Супруга в Италии, сын и дочь – в США. Раз в год они с женой встречаются на две недели – либо в Самборе, либо на Апеннинах. Все остальное время Роман – стойкий холостяк. Имеет небольшой автосервис, к тому же занимается строительно-монтажными и отделочными работами, не только в Украине, но и в Польше, и в России. Говорит, на жизнь хватает. Раз в год может позволить себе поехать отдохнуть. Впрочем, таких, как Роман, здесь меньшинство. Многие мужики, оставленные женами-заробитчанками на хозяйстве, не находят применения своим силам, зачастую спиваются и рано уходят из жизни. Хорошая работа для них стала тем самым убегающим волком, настичь которого – задача архисложная. Те, кто помоложе и поздоровее, нередко решают ее при помощи… автомата. Того, который стреляет.
Кому война?..
Идущая уже четвертый год война на востоке страны, как ни цинично звучит, стала одним из спусковых крючков экономического развития. Рядовым участникам АТО украинские власти платят от 15 до 20 тыс. гривен в месяц – деньги немалые (в Самборе средняя зарплата – около 5 тыс.), плюс солидный социальный пакет, чтобы тысячи парней из провинции ставили свои подписи под трехлетними (!!!) контрактами и ехали воевать в Донбасс. Как говорят в народе, «кому война, а кому мать родна». Так что минские соглашения рискуют еще долго оставаться на бумаге. В этом году только в Самбор пришли полтора десятка «похоронок».
«Война, прежде всего, выгодна политикам и крупному бизнесу. Они на ней зарабатывают огромные деньги. А еще это известный способ отвлечь внимание людей от внутренних проблем, сплотить нацию вокруг правительства и показать, что главное сейчас – борьба с внешним врагом. Тогда меньше будут думать о коррупции, разбитых дорогах, нищенских зарплатах», – рассуждает Роман.
Краудфандинг на одно окно
Впрочем, люди, у которых есть семьи, не хотят войны. И не видят в ней оправдания ущемлению своих прав со стороны властей. Аккурат в день нашего отъезда из Самбора там бастовали медики, с мая не получавшие заработанные деньги. На несколько часов все лечебные учреждения, кроме экстренной помощи, прекратили работу. В то время, как врачи и медсестры пытались стучаться в двери кабинетов местной администрации, чиновники, отвечающие за медицину, предусмотрительно их закрыли – не хватало только таблички типа «все ушли на фронт».
Деньги на зарплату, правда, нашлись – уже к вечеру участники «страйка» пошли штурмовать банкоматы. Но пообещали властям в случае новых задержек вернуться на «Плошчу Ринок» (так называется главное место большинства западноукраинских городов), дабы снова выбивать кровно заработанные угрозой закрыть «ликарни». Однако требования медиков отнюдь не сводятся к выплате зарплаты. Они истово призывают слуг народа привести наконец в порядок «будинки» местных поликлиник. В Самборе главное учреждение здравоохранения ни разу не ремонтировалось с 1973 года. Штукатурка осыпается, полы проваливаются, окна дают трещины.
Лариса работает здесь детским врачом. «Я родилась в том году, когда здесь был последний ремонт», – с горькой иронией замечает она и показывает… на новый стеклопакет, установленный недавно в ее рабочем кабинете. Оказывается, косметический ремонт, единственный во всей поликлинике, был сделан благодаря усилиям родителей, собравших для этого деньги. Надоело им смотреть, как сквозняки гуляют внутри, когда врач раздевает детей для осмотра. Вот и скинулись всем миром.
Многие врачи уходят из «державной» медицины и открывают собственные кабинеты. Жители городка этому очень даже рады: платить за прием приходится в любом случае, но так ты хотя бы знаешь, за что, и обслужат тебя в светлых чистых кабинетах, со стен которых не свисает плесень и не сыплется штукатурка. Народ в Украине давно перестал ждать милостей от государства.
Реформа как наклейка
«Ніц не роблять!» – машет кулаком в адрес проезжающей патрульной машины таксист, лихо несясь по узким улочкам старинного Самбора. «Почему? – недоумеваю. – Их же теперь на улицах больше стало!» «Бо тілько хабари уміють брать!» – заключает таксист.
Год назад в Украине была объявлена реформа МВД. Местную милицию переименовали в полицию, обновили форму, набрали новых сотрудников. По задумке авторов реформы, граждане должны были, наконец, познакомиться со своими защитниками. То есть увидеть на улице конкретных сержантов и лейтенантов, которые будут быстро приезжать на вызовы, вежливо общаться, хорошо выглядеть и, главное, предупреждать преступления. Однако скепсис в отношении реформ в провинции сильнее, нежели в крупных городах.
С точки зрения организованной преступности, Самбор – город спокойный. Самая распространенная проблема здесь, как и во многих приграничных районах, – наркоторговля. Впрочем, и бытовых претензий к работе полицейских хватает. На стихийной парковке возле рынка водители жалуются, что им «вузько і тісно». Бабушка с тележкой, полной абрикосов, считает, что она не может продавать, потому что «усім треба платити». Жители центра сетуют на пьяную ругань под окнами в вечернее время – «матюки гнуть такі, що слухать стидно».
Но полицию здесь не любят, в первую очередь из-за вялой борьбы с наркоторговцами. «У нас есть информация, что в райотделе сидит майор, который крышует торговлю наркотиками, – рассказывает Юрий Поливода, представитель ОО «Самооборона Самборщины». – За несколько лет работы в полиции шикарный дом себе выстроил, ездит на дорогой иномарке. А молодежь, которая не может найти работу, подсаживается на иглу. И мы будем добиваться правды всеми законными способами».
Во время событий на Майдане самборцы, обозлившиеся на людей в погонах, пришли к райотделу с требованием ответа, с народом милиция или нет. Тогда начальнику отдела удалось успокоить гневную толпу. В здание активисты не врывались, оружие не тронули. Но осадок остался. Созданное после Майдана общественное объединение «Самооборона Самборщины» уже заявило о себе активными действиями по борьбе с коррупцией и кумовством. Не так давно представители движения задержали одного из руководителей районного отдела пожарно-спасательной службы (аналога нашего МЧС), который в форме ехал пьяный за рулем. Полиция составила протокол. По требованию активистов человека в погонах уволили со службы. «Реформа как наклейка: ее легко приклеить и точно так же легко содрать. Тогда люди окончательно разочаруются, потеряют веру в возможность реальных перемен», – заключает Юрий.
Трасса Львов – Самбор – Ужгород до ремонта…
…и в его завершающей стадии.
Эх, дороги!..
О плохих украинских дорогах не рассказывал только ленивый. В том, что причина изъяна – пресловутая коррупция, мало кто сомневается из местных жителей. «Вот, смотрите, эту дорогу (от Самбора до Дрогобыча. – Авт.) ремонтировали всего несколько лет назад. А она уже вся в рытвинах и колдобинах. Ну как можно украсть столько асфальта?» – сокрушается наша попутчица Оксана. Дорога, действительно, убитая. Передвигаться по ней, не рискуя влететь на крупный ремонт подвески, можно лишь со скоростью 30-35 км в час. Впрочем, местные носятся на крутых джипах, словно по автобану, невзирая на знаки, предупреждающие об опасности. Игнорировать правила – еще одна отличительная черта украинских водителей. Будучи во Львове, не раз замечал: парковаться под знак, не пропускать пешеходов на «зебре», даже ехать против движения по встречке – в порядке вещей. Как-то странно для страны, на всех парусах несущейся в Европу.
Однако вернемся к дорогам. Утверждать, что их в Украине нет или почти нет, конечно же, нельзя. К примеру, трассы Львов-Ужгород, Львов-Луцк выглядят вполне прилично, а по части придорожного сервиса, без сомнения, дадут фору нашей М1. Автодорога Львов-Самбор (а это 75 км) еще два месяца назад была лишь направлением – ехать по ней не решались даже «джиперы», предпочитая делать немалый крюк. В апреле начался долгожданный капитальный ремонт этой трассы. Генподрядчиком стала турецкая компания, выигравшая тендер. Технология укладки выглядит так. По мере продвижения строителей сопровождает передвижной асфальтобетонный мини-завод. На нем перерабатывают снятое старое покрытие в новую смесь. За неделю полностью заливают и укатывают около 7 км. Сейчас на новой трассе осталось лишь нанести разметку. Ехать по ней – одно удовольствие. А езду до ремонта водители, особенно автобусов и маршрутных такси, вспоминают как кошмарный сон.
«Доброго дня, господин президент!»
Каким будет новый украинский шлях? Возможно ли на нем сделать настоящий евроремонт, как то провозглашают киевские власти и хотят многие граждане? Подавляющее большинство моих собеседников говорили о том, что безвиз с Евросоюзом – это хорошо, но гораздо важнее выполнить главное условие, которое выдвигает Брюссель, – приструнить коррупцию, сделать более прозрачной экономику и политическую систему. О возможности вступления Украины в ЕС как ближайшей перспективе здесь уже рассуждают с большим скепсисом.
Не заметил я и каких-либо ярко выраженных антирусских настроений. Путина на Львовщине, конечно же, не жалуют, считают агрессором, изображают его портреты на туалетной бумаге и придомовых ковриках. Но никто при слове «Россия» не брызжет слюной и не хватается за вилы, видя перед собой русскоговорящего человека, как мы нередко слышим из уст пропагандистов российских телеканалов. А к белорусам отношение подчеркнуто уважительное. Многие откровенно говорят: нам бы ваш порядок и ваше руководство. При этом крайне негативно настроены к любому усилению контроля со стороны государства. Людям зачастую привычнее договариваться по понятиям, чем жить по строгим правилам. Будучи во Львове (которому можно было бы посвятить отдельный рассказ), столкнулся лоб в лоб с Петром Порошенко, совершавшим рабочую поездку в неофициальную столицу Западной Украины. Мы как раз гуляли по старому городу, когда глава государства в сопровождении нескольких чиновников и небольшой охраны направлялся в сторону ратуши. Приметив официальную делегацию по характерным пиджакам и галстукам, уже метров за пятьдесят я сообразил, кто к нам приближается. И спокойно сказал супруге. «О, так это президент Украины». Вокруг нас были еще какие-то люди, возможно, туристы, и все мы услышали от президента «Доброго дня!» В ответ также поздоровались. Рефлекторно повернув голову, никакого оцепления и снайперов на крышах старинных львовских зданий я не увидел. Люди продолжали спокойно гулять по площади. А жена мне потом призналась: «Сперва думала, что ты пошутил». Интересно, что, включив вечером украинское ТВ, мы отметили для себя: новость о посещении Львова Петром Порошенко шла пятой-шестой, а сюжеты об этом событии занимали в среднем 30-40 секунд.
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.