«Вера» – по имени брестской девушки, расстрелянной по предательству красноармейца, – называется премьерный спектакль-реквием Брестского академического театра драмы. Режиссерская работа заслуженного деятеля искусств РБ Александра Козака впечатляет, прежде всего, почти документальным воссозданием трагической правды. В основу спектакля легла пьеса брестской писательницы Зинаиды Дудюк, которая рассказала нашему изданию историю драматического произведения.
Двадцать лет назад в поисках событий, происходивших в Бресте, Зинаида Дудюк встретилась с ветераном войны Георгием Михайловичем Карпуком. Писателю хотелось из первых уст узнать, какова была война в Бресте, как переживали оккупацию жители нашего города, что чувствовали? Как оно и бывает в жизни, правда обнажила любовь и предательство, трусость и героизм. И порой судьба так зажимала людей в тиски, что не просто было сделать мгновенный выбор, чтобы остаться человеком чести.
Действие происходит в Бресте. Главный герой – Юрка, Георгий Карпук в юности. На сцене ему около 18 лет. Вместе со своим одноклассником он обсуждает последние события: каждый день немцы расстреливают пленных, красноармейцы в местной тюрьме находятся на грани жизни и смерти. В разговор вступает их одноклассница Вера – красивая девочка, в которую все мальчишки школы немного влюблены. Вера – натура деятельная. И на войне она тоже занимает активную позицию. Она тут же дает задание Юрке. Так как парень работает на местной пекарне, нужно понемногу выносить хлеб, чтобы передавать его обездоленным – например, вдовам российских офицеров. Они приехали в город перед войной и теперь остались каждая поодиночке – ни одной родной души рядом. Юрка получает адрес 20-летней вдовы красноармейца Дины и вскоре приходит к ней с буханкой хлеба.
Дом Дины пуст, все пожитки выменяны на продукты. Остались кровать, застланная тонким одеялом, и коляска, в которой плачет голодный грудной ребенок. Молока у матери нет – откуда взяться, если она сама ничего не ест? Хрупкая красавица Дина живет одним днем – пока сыночек жив, но понятно, что дни его сочтены.
Именно в эпизоде с вдовой-«восточницей» проступает на первый план скудость быта военного времени, которую точно изображает сценография спектакля. Художник постановки Николай Полторака предложил из декораций только грубые деревянные поддоны, которые, будто двери в бездну, открывают каждую следующую сцену. Порой хочется, чтобы дом главного героя, где его постоянно ждут родители, был обозначен какой-нибудь модной в те годы кружевной салфеточкой. Но это была бы фальшивая нота для «Веры». Простота и примитивность форм лучше всего отражает неумолимый каток войны, который грубо, без разбора, катит по судьбам жителей Бреста.
Вера – самая трагическая фигура в этой истории. Она впервые влюблена. Той самой первой, полной преданности и наивных фантазий, любовью, когда за любимого человека можно и умереть. Она любит пленного красноармейца Анатолия и каждый день, рискуя, встречается с ним у местной тюрьмы. Конечно, она приносит ему продукты из скудных запасов семьи – отец ее пропал без вести, осталась одна мама. Но главное – своему любимому она дает нежность женщины, которой так не хватает солдату.
Однажды Вера предлагает Анатолию бежать. Такая маленькая, совсем еще девочка, она все подготовила, чтобы дать мужчине свободу. Красноармеец говорит, что не сможет бежать без товарищей, и Вера соглашается вывести несколько человек.
Подлинная история рассказывает: красноармейцы, вызволенные Верой из брестской тюрьмы, не стали убегать в леса, как это предполагалось бесстрашной девушкой, а пошли погулять в парк. На радостях там выпили и уснули. В парке и нашел их немецкий патруль. Арестовали красноармейцев, и они выдали Веру – «организатора побега». Сцены в тюрьме, когда фашисты заставляют бывшего возлюбленного «взять девушку» силой или бить ее, спасая свою жизнь, невозможно смотреть с холодным сердцем. Сила театра, когда перед нами живой человек, а не привычное «лицо с экрана», делает эту сцену просто непереносимой. Жалкий мужчина в военной форме защитника Отечества и девушка, захолодевшая от предательства любимого. Страшно.
– Вы знаете этого человека? – спрашивает фашист.
– Этого не знаю, – совершенно искренне говорит Вера.
Самую пронзительную сцену спектакля Александр Козак сделал намеренно сдержанной, со множественными паузами. Вера в тюрьме перед расстрелом. Бесконечно одинокая, она тихо зовет: «Мама… Папа…» И каждый с отчаянием понимает: как мало в жизни человека людей, которым ты по-настоящему нужен. Утром Веру расстреляли, и ее подвиг не зафиксировал ни один документ.
Правда никогда не укладывается в клише. «Вера» во многих деталях противоречит «целостным образам» друга и врага, зафиксированным нашим сознанием. Перед страхом смерти дававший присягу военный человек быстро ломается и предает, а тюремный надзиратель Шалевич, рискуя жизнью, спасает Юрку, приговоренного к расстрелу. Да, истина действительно такая: она не имеет чистого цвета. В ней всегда угадываются полутона. Но только теми, кто хочет их видеть.
Татьяна ШЕЛАМОВА
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.