Кристина Лянд любила гулять по улицам в центре Бреста. Многие здоровались с пожилой, полноватой, ухоженной интеллигентной женщиной. Завязывался непринужденный разговор — о том о сем. Многие в ней нуждались, в чьей-то помощи нуждалась она. Кто-то с ностальгией вспоминал, как бывал у нее в «Пекине». Или в «Индии». Здесь она чувствовала себя дома…

И этот мир она покинула, будучи дома. На удивление незаметно для города, который любила. И, как всегда, когда уходит человек, много для нас значивший, оказывается, что мы многое не успели. Сказать какие-то главные слова (только вот о чем они?), сделать фотку на память вот этой отошедшей от дел красивой женщины с огоньком в глазах и слегка озорной прической. Посидеть за чашкой чая в ее небольшой уютной квартире и слушать, слушать… Или даже написать книгу: ведь такая судьба необыкновенная! Но во дворе старого дома на ул. Мицкевича осторожно ответили вопросом на вопрос: «Только живет ли она еще здесь?..» Это случилось в минувшем феврале.

Новый год в «Пекине»

Есть богатые кулинарные традиции города со множеством кафе и ресторанов разного формата. И был советский общепит. А между ними — одинокая фигура. Ресторатор, строитель по профессии, дочь репрессированных родителей и одна из первых предпринимателей Бреста Кристина Лянд.

Быть первым — надо иметь смелость, не бояться идти на риск. Она рисковала — и выпила свое шампанское до дна… оставшись по воле обстоятельств без своего любимого детища — двух самых популярных в то время ресторанов «Пекин» и «Индия».

«Пекин» на ул. Мицкевича заслужил безупречную репутацию у дипломатов, гостей города, туристов и местных ценителей высокой кухни. Здесь подавали не только «утку по-пекински». Настоящей изюминкой заведения была фирменная голенка. Секреты ее приготовления не удавалось заполучить никому, даже завсегдатаям. Это теперь поставки продуктов в кафе и рестораны поставлены на поток, а в то время Кристина Лянд сама выбирала на центральном рынке голенку, причем обязательно — переднюю. Хозяйка заведения была душой ресторана, часто выходила к гостям, и ее присутствие чувствовалось буквально во всем.

Но настали не лучшие времена. Начались финансовые неурядицы. Не давала покоя хозяйка одной из квартир на верхнем этаже, закидавшая жалобами. Она делала это профессионально, как сотрудник санэпидслужбы. Пошли бесконечные проверки, а требуемые отступные, чтобы ее оставили в покое, Кристина дать не могла. И, наконец, сдалась…

Это был грустный Новый год в «Пекине». В углу стояла елка с не убранными еще игрушками, повсюду ведра и швабры. Кристина готовилась съезжать. И подарила для коллекции меню одного из китайских ресторанов. А из «общего котла» достала специально приготовленную голенку — ту самую. Оказывается, ничего особенного: она должна хорошо повариться в соевом соусе. Но к ней еще полагался кисло-сладкий соус с черной китайской фасолью. Завернутая в непромокаемую бумагу голенка в вагоне электрички распространяла такой аромат, что слюнки текли у всех пассажиров. Дома ее съели, не дожидаясь праздничного застолья.

Пикантная «Индия»

К новым владельцам перешел и другой ее ресторан — «Индия», в строительство которого она вложила душу.

Не все знают, что известный в городе ресторатор была по образованию строителем. Вчерашней выпускнице с интеллигентскими корнями было непросто адаптироваться в новой для себя среде. «Мои подчиненные почему-то называли меня Светкой, — рассказывала Кристина. — И совсем не хотели слушаться. «Слезайте! — говорю мужикам, лазающим на высоте без страховки, — а то меня за вас в тюрьму посадят». Не реагируют. «А ты, Светка, их матом!» И действительно — сработало».

Со временем так постигла ненормативную лексику, что, слушая, как она общается с коллегами по рации, иные мужики диву давались. Она и потом, став известным человеком, могла для ясности вставить в разговоре крепкое словцо.

Приобретя опыт, сама проектировала и строила ресторан «Индия» на перекрестке улиц Гоголя и Карла Маркса. Там теперь самый респектабельный ресторан города «Жюль Верн». Но «индийская» тема не ушла из интерьера заведения, и в меню есть пикантные индийские блюда. Так что судьба этого заведения оказалась лучше, чем у «Пекина», место которого занял магазин одежды.

«Пожаренные бабушкой тушканчики были деликатесом»

В архиве редакции сохранилась небольшая рукопись Кристины Лянд:

«Мои родители: мама Лянд Валентина Николаевна, 1915 г. рожд., г. Кропивня Киевская обл., мой отец Лянд Ричард Иосифович, 1914 г. рожд. Мамин отец Назарук Николай — земский начальник г. Киева, в 1917 г. бежал на территорию Польши. В 1939 г. вся семья наша была репрессирована. Отца арестовали, через два месяца меня и мою маму вывезли в ссылку в Казахстан».

Это отдельная, трагическая, глава в истории семьи. Все рухнуло сразу после ареста отца, инженера-мелиоратора, работавшего какое-то время для Днепро-Бугского канала и «увезенного в неизвестном направлении», как потом ответят на запрос в компетентных органах. Хороший дом, прислуга, большая собака (они запечатлены на одной из фотографий) — все это осталось в прошлом. Мать, в белых туфлях и белых перчатках, села в товарняк с девятимесячной Кристиной.

«В Казахстане мы жили в одной мазанке всей семьей, с дедом и бабушкой, — рассказывала Кристина. — Голод был страшный, люди умирали целыми аулами. Мама работала в свинарнике, и на те гроши, которые ей платили, прокормиться было невозможно. Дедушка опух и умер от голода. Он был болезненно порядочным человеком, не мог гнилой картошины своровать. Дети охотились на тушканчиков: заливали в норку воду и так их оттуда выманивали. Бабушка их потом жарила, и мы утоляли голод. А мама не могла их есть. Она тогда весила 48 килограммов. Уже вернувшись домой из ссылки, все время носила в кармане кусок хлеба с колбасой («А вдруг что случится?»). Даже когда работала заведующей производством в ресторане на брестском железнодорожном вокзале и «кормила» именитых гостей. С тех пор и она, и я усвоили: человек прежде всего должен быть сытым».

Удивительно было слышать все это от известного ресторатора, попивая кофе за столиком в ресторане «Индия».

«Бонжур, мадам!»

Так сложилось, что все родственники Кристины обосновались в США и Канаде: сначала дочь и внучка, а потом и сын с невесткой. Она, как теперь принято, общалась с ними по скайпу.

Будучи уже совсем больной, все откладывала свой переезд к дочери в Канаду. Дескать, кто там со мной будет столько возиться? В Бресте у меня полно друзей, знакомые врачи, отдельная палата. А как-то откровенно призналась: «Приезжаю к дочке — скучно мне там. Выхожу из дома, сосед увидит: «Бонжур, мадам!» И все общение».

По праздникам она готовила свои эксклюзивные блюда для близких друзей. Охотно делилась рецептами и обязательно спрашивала: «Ты готовила? Ну и как?..»