Не прошло и месяца, как сенсационные
заявления о находке следов Берестейского замка сменились на гипотезы с вопросительным
знаком. Сегодня профессионалы
определяют главное: место для археологических раскопок установлено правильно.
Руководитель выступившей заказчиком работ архитектурной мастерской «АрМИГ»
Михаил Гайдукович высказался безапелляционно: «Если бы мы ничего не нашли, при
нашей жизни никто не стал бы продолжать поиски Берестейского замка».
Но они нашли: понадобилось двое суток, чтобы под
слоем земли откопать каменную кладку стены, каменную мостовую, а после из-под
земли «вышел» еще один каменный фрагмент, который можно датировать предположительно
XVII веком. Артефакты вдохновили
оптимистов, они стали наглядным подтверждением исследований брестских
энтузиастов, которые верят в существование Берестейского замка. Известно, что
заведующий кафедрой физики Брестского технического университета Анатолий
Гладыщук, сделав многочисленные расчеты на основе исторических источников,
указал археологам именно это место для раскопок. В этом же месте находился и
раскоп военного по основной специальности, но человека разносторонне образованного,
польского исследователя Томаша Жук-Рыбицкого. Именно Жук-Рыбицкий в XX веке заявил о найденных им
остатках Берестейского замка.
Впрочем, одна и та же археологическая
находка на Волынском укреплении привела разных исследователей к различным
гипотезам. Как только в прессе появились счастливые слова о близкой сенсации, в
обществе родились контраргументы. В городе активно обсуждают выступление в Интернете
руководителя группы инвентаризации и документации проекта «Брест-2019» историка
и археолога Алексея Старкова. Алексей выдвинул свою гипотезу, основываясь на
фактах, полученных во время археологических изысканий в зоне Волынского
укрепления.
Алексей Старков считает, что
Жук-Рыбицкий, писавший отчеты о раскопках в Бресте по воспоминаниям, ошибся: за
каменную кладку Берестейского замка он принял остатки порохового погреба. «В
1857 году в том месте, где польский археолог заложил раскоп, был построен пороховой
погреб, – аргументирует свою версию Алексей Старков, – в 1944-м погреб был
взорван».
Комментарий специалиста |
Куратор группы археологов и историков, работающих в Бресте, заведующий отделом археологии Средних веков и Нового времени Института истории НАН Беларуси Вадим Кошман: «По поводу критики в наш адрес – слабого привлечения исторического, картографического материала для исследования – скажу: есть с нашей стороны некоторые упущения. Но на первоначальном этапе нужно было подтвердить или опровергнуть воспоминания Жук-Рыбицкого о расположении остатков Берестейского замка. Теперь нужно взять паузу и обдумать тот материал, который уже получен. Однако хочу напомнить: археолог может раскопать, дать описание увиденного – и достаточно. Вопрос исторической интерпретации находок – это дело историков. Археологи стараются отойти от этого процесса, потому что он часто связан с домыслами. Я бы предостерег увлекаться фантазией. Но то, что выявлено на Волынском укреплении в крепости, очень похоже на фрагменты, связанные с конструкциями позднесредневекового периода». |
Рабочей группе, ведущей
археологические исследования, стало известно об иной трактовке найденных
артефактов. Однако в прямую полемику археологи вступать не стремятся. Что
думает о различных гипотезах главная фигура проекта, обладатель юридического
документа – открытого листа – на проведение археологических работ, профессор,
доктор исторических наук Петр Федорович Лысенко? «Мнений много, – сказал он
корреспонденту «Вечерки», – каждый может сделать свой выбор – какая из версий
для него более авторитетна».
3 октября Петр Лысенко принял
решение приостановить археологические раскопки в Брестской крепости. На
заседании рабочей группы с участием заказчиков – руководителя «АрМИГ» Михаила
Гайдуковича и директора КУП «УКС Брестское городское ЖКХ» Михаила Божко – Петр
Федорович предельно ясно аргументировал свою позицию:
– Задача наших работ в соответствии
с договором, заключенным институтом истории НАН Беларуси с предприятием
«АрМИГ», состояла в том, чтобы произвести поиски остатков Берестейского замка.
Что такое «Берестейский замок», четкого представления у заказчиков и
исполнителей не было. Исторические основания, которые могут служить при
определении термина «Берестейский замок», разнохарактерные. Безусловно, таких
замковых сооружений, как в Мире, Несвиже, Новогрудке, Лиде, у нас в Бресте нет
и не было. Во время археологических раскопок материалов разрушения таких
крупных каменных сооружений, какие я перечислил, нами не выявлено. Надежду на
то, что какие-то детали замковых сооружений можно было бы обнаружить, давали
раскопки Жук-Рыбицкого, сделанные в 1938 году.
По согласованию с брестскими
партнерами мы стали делать раскоп с западной стороны, – продолжает Петр
Федорович, – на эти работы у нас ушло всего 2 дня, но мы вышли на каменную
стенку. Раскрыли дерновый пласт на глубине 20-25 сантиметров, под которым
залегает пласт разрушения порохового погреба, и вышли на уровень работ
Жук-Рыбицкого. Приблизительно на глубину
обращаю внимание – не отложившийся в результате последовательного культурного
слоя, а насыпной, – пришлось использовать технику. Вскрыли стену. Однако
Жук-Рыбицким стена была вскрыта не до конца. По архивным данным и согласно
расчетам, проводимым Анатолием Гладыщуком, предварительные размеры стены
составляют
Мы сформулировали задачу вскрыть эту стену до конца. В земляном бастионе,
который пришлось вскрывать, доходя до продолжения «стенки Жук-Рыбицкого»,
находок практически нет. Крайне редкие находки керамики – два фрагмента
керамики XVII века,
фрагменты предположительно XI
и XII века. Это говорит
о том, что хронология сменяющихся пластов не отложилась. Это перекоп.
Мы нашли продолжение найденной стены
на новом участке, но до конца стены не докопались. Где он, этот конец,
неизвестно. По этой причине и в сложившихся условиях хронического отсутствия
рабочей силы мы считаем, что на этом уровне работы следует прекратить. Раскопки
нужно возобновить в следующем году: когда будут расчищены участки для археологических
работ, пригласить профессиональных работников с георадаром и произвести
глубинное исследование. Возможно, мы выявим конец этой стены и предварительный
участок предполагаемого расположения остатков башни Владимира Васильковича 80-х
годов XIII века.
На правах заказчика Михаил
Гайдукович довольно резко покритиковал научную группу из института истории НАН
РБ за недостаточную научную подготовку к раскопкам. «Возможно, в белорусской и
российской истории, по известным причинам, информации о существовании
Берестейского замка нет. Мы все знаем, почему так случилось. Но о Берестейском
замке пишут в других источниках. Он был резиденцией королей и просто не мог
оставаться незамеченным для своих современников. Научные источники нужно
серьезно изучать, чтобы наметить план работ на следующий год. Нельзя искать
замок, в существование которого не веришь». Несмотря на эмоциональное
восприятие гипотез «иноверцев», Михаил Михайлович убежден: за внесезонный
период, до возобновления раскопок, нужно провести ряд консультаций, встреч всех
заинтересованных лиц. «Необходимо всех неравнодушных людей консолидировать,
превратить оппонентов в наших сподвижников», – заявил Гайдукович.
Любые артефакты, найденные на
территории крепости, несомненно, будут бесценной сокровищницей нашего
исторического наследия. Не зря археологические раскопки на Волынском укреплении
стали местом паломничества брестчан – каждый желает приблизиться к большому
делу. Проект работает в рамках реализации первой очереди программы «Создание
историко-культурного комплекса Брест», но уже сейчас понятно, что раскопки
приведут к новым историческим открытиям.
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.