Даже в цивилизованных местах, не в джунглях, люди порой теряются. И не только летом-осенью, когда манят дары лесов, но и в любое время года. И не только дети и пожилые – всяких достаточно. Причем счет потерявшихся, или безвестно пропавших, идет не на единицы, а на сотни и тысячи. Причины у потеряшек не вернуться домой различные. Занимающиеся поисками родственники и сотрудники правоохранительных органов порой не без оснований среди причин усматривают и криминальный след.
Жил себе в одной деревне на Брестчине мужчина лет пятидесяти Вячеслав Плешко. Жил в доме с женой Таисией и двадцатилетним сыном. В колхозе не трудился, равно как и члены семьи. Кормились с огорода, охоты и рыбалки. А еще были у Вячеслава какие-то левые дела, не имеющие прямого отношения к сельскохозяйственному производству. Как рассказала жена, в конце мая ее муж выехал в гости к сестре в Горьковскую область, ныне Нижегородскую. К родственнице мужчина выбирался раз в три года – все-таки путь неблизкий, для сельчанина без постоянного дохода еще и дорогой. Так вот поехал вольный крестьянин Плешко и пропал. Не вернулся к назначенному времени, но и до сестры, судя по ее словам, не добрался. Фигура в масштабах и страны, и региона не столь значительная. После безуспешных поисков розыскное дело было приостановлено.
Однако даже к приостановленным делам милиционеры иногда возвращаются. И нередко довольно успешно. Хотя бы потому, что технический прогресс не стоит на месте, и то, что было экспертам не под силу десяток лет назад, сегодня представляется процедурой элементарной. Так дошли руки и до дела пропавшего Плешко.
Новый дознаватель мог пока только изучить жизнь без вести пропавшего средь родных осин. По некоторым данным получалось, что все так и было, как рассказывала Таисия Плешко. Вячеслав действительно собирался в поездку. В сельсовете подтвердили: брал справку о месте жительства. И деньги были – накануне получил в живконторе 170 рублей за сданного коня, неизвестно, как и где добытого. Живконторой в давние времена называлась районная государственная контора по заготовке и сбыту племенного и пользовательского скота Министерства сельского хозяйства.
Был у Плешко огород, две комнаты в своем доме хозяева сдавали квартирантам, имелась лошадь – тоже средство мелкого производства, приносящее копейку-другую. Односельчане, надо сказать, относились к семейству Плешко неоднозначно. Дело не столько в том, что муж, жена и сын были нелюдимыми, ни с кем особо не дружили из соседей. «Послужной» список старших Плешко был не ахти по меркам патриархального уклада сельской жизни. Вячеслав был судим за кражи три раза, Таисия за те же прегрешения побывала под судом дважды.
Дознаватель обратил внимание на два сомнительных момента. Выяснилось, что за две недели до отъезда в Россию Вячеслав упал с лошади. Как будто бы обошлось без серьезных травм, но врач пострадавшего навещал, и односельчане видели, что Плешко ходил, опираясь на палку. Еще момент: Вячеслав с соседом договорились 26 мая подзаработать – посадить одной односельчанке картошку. Сосед и пришел, как договаривались, но ждал его только конь. Попутно сотрудники милиции проверили железную дорогу. Оказалось, 25 и 26 мая ни из Бреста, ни из Минска никто не покупал билеты в Горьковскую область. На всякий случай проверили, не было ли железнодорожных аварий на пути следования с пострадавшими, не находили ли вдоль железнодорожных путей неопознанных трупов.
Милиционеры предположили, что, возможно, без вести пропавший никуда и не уезжал. Тем более квартиранты семейства Плешко поведали, что супруги жили скромно с точки зрения достатка, но нередко ссорились. Еще припомнили, что дня через два-три после того, как Вячеслав якобы уехал, сын с матерью привезли из города солидные покупки. А именно: диван, люстру и ковер. А также обратили внимание, что Таисия во дворе распотрошила перину Вячеслава. На расспросы сказала, мол, собирается купить дорогому супругу новую.
Дознаватель из уголовного розыска был удивлен: возобновление розыска пропавшего Плешко вызвало несколько неожиданную реакцию его ближайших родственников. Чего явно не просматривалось, так это надежды, что откроется, наконец, тайна исчезновения хозяина семейства. Жена почти в открытую говорила, что искать уже бесполезно, к чему ворошить прошлое.
Сын же Вячеслава, молодой человек двадцати с небольшим лет, пребывал в состоянии тревоги, чуть ли не паники. Чувствовалось, да и по рассказам соседей было известно, что сын одинаково хорошо относился к обоим родителям, что отец, несмотря на то что по тогдашней юридической градации являлся вором-рецидивистом, наследника по-своему любил и права не качал.
Сыщики стали работать с парнем. Не то чтобы угрожали ему – больше давили на то, что Плешко-старший был в общем и целом неплохим отцом, даже не пытался приобщить сына к воровскому ремеслу. Во время одной из бесед, что называется, не под протокол, сын проговорился: знает, где захоронен отец.
У Вячеслава и Таисии семья была обычная с точки зрения социально-экономической. Не голодали, но и не роскошествовали. И если женщина втянулась в семейную жизнь и стала забывать печальный опыт молодых лет, то Вячеслав желал быть главой дома с ухватками этакого главаря. Обязанности по хозяйству, а особенно денежные поступления из различных источников он распределял единолично. И не всегда на общую пользу.
Однажды Таисия в ходе перепалки не выдержала, огрела супруга поленом по голове и оглушила. А после, испугавшись последующей расправы, добила Вячеслава обухом топора. Ночью они с сыном вывезли на телеге тело в лес и закопали. Таисия нашла спрятанные супругом деньги, и когда увидела, какие деньжищи были в заначке, потеряла осторожность и через пару дней отправилась в город прошвырнуться по магазинам.
От любви до ненависти один шаг, говорят. А если и любви не было, то и того меньше. Во всяком случае раскаяния Таисия не проявила. Следователь спросил после: почему зарыли мужа в одном белье и лицом вниз? Женщина только тут и проявила чуток эмоций: других похорон он не заслужил!
Иван ОРЛОВ
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.