Сцена Брестского академического театра драмы подверглась эксперименту режиссера-постановщика Марселя Крона. Режиссер из Германии поставил известную пьесу Фридриха Шиллера «Коварство и любовь» в жанре мелодрамы. Жанр, указанный в программке, несколько не вязался с основной задумкой, которую излагал Крон на пресс-конференции: показать конфликт между государственной машиной власти и нежными чувствами молодых людей. Такую тему отражать в мелодраме? Что ж, художнику прощаются любые опыты, если они имеют силу убеждения.
На риск совместной работы с иностранным режиссером БАТД идет не первый раз. Все еще помнят недавнюю постановку Павла Пассини из Люблина по мотивам поэмы «Дзяды» Адама Мицкевича. Пассини погрузил брестских артистов в незнакомую им эстетику, заставил существовать в условиях, которых они раньше не знали. Да, это была ломка, были мучения непонимания задач постановки, и режиссер, по признанию Павла, порой впадал в ступор. Но это была взаимно интересная работа. На фестивале «Белая Вежа» критики много говорили о брестских «Дзядах» как спектакле неординарном, созданном на стыке двух культур. Пусть у Пассини не все получилось гладко, но состоялось главное: ощущение свежести, постижение новых форматов современного театра. Цель, ради которой гендиректор БАТД Александр Козак приглашает зарубежных режиссеров, оправдалась.
Марсель Крон самостоятельно инициировал постановку Шиллера на сцене академического театра. Был у нас в гостях, посмотрел спектакль БАТД и пошел за кулисы с предложением. На тот момент у него был опыт сотрудничества с постсоветским коллективом — в Казахстане.
«Коварство и любовь» — история о нежных чувствах сына канцлера Фердинанда к дочери учителя музыки Луизе. Канцлер фон Вальтер от выбора не в восторге и настроен женить своего мальчика на леди Мильфорд. У леди сильно подпорчена репутация, но есть влияние в обществе, что, по мнению канцлера, гораздо важнее любви. Путем коварных хитросплетений сюжет подходит к трагической развязке: Луиза и Фердинанд умирают — жажда власти убивает любовь.
Сделать классический сюжет близким современному человеку непросто. Тем более приподняться над фактом несчастной любви к вершинам масштабного осмысления личности в тисках государственной машины. Но такую задачу поставил перед собой сам Марсель Крон. Что получилось?
Первое, чем немецкий режиссер решил осовременить Шиллера, — перенести действие в наши дни в буквальном смысле. Луиза – в джинсах, Фердинанд – в кожаной куртке, канцлер фон Вальтер – в пижонском белом костюме. На «день сегодняшний» работают и декорации художника-постановщика Николая Полтораки. Режиссерский прием не новый, поэтому сам по себе никак не играет. Но ко многому обязывает: историю, написанную два с лишним века назад, рассказать современным театральным языком.
Мы ждали. Но театральный язык Марселя Крона оказался весьма устаревшим. С «Коварством» Шиллера брестский театр не сделал шаг вперед не только с точки зрения выхода на новую орбиту искусства, но даже просто обретая добротный спектакль в репертуар. Заявленный как глубоко философский, на самом деле «Коварство и любовь» оказался иллюстрацией сюжета. Одному из брестских изданий Марсель Крон признавался, что привык работать, когда артисты сами продумывают свой образ и предлагают его режиссеру. Этот способ сотрудничества в полной мере демонстрирует сцена. В партере создается впечатление, что актеры не знают, что играть, и ненавидят себя в «Коварстве». Каждый герой существует в своей системе координат, никак не взаимодействуя с партнерами по сцене. Никогда еще актерский ансамбль БАТД не казался мне таким беспомощным.
В театральном мире часто говорят: «Спектакль должен твердо стоять на рельсах». То есть режиссер обязан продумать плотность сценического действа так, чтобы все исполнители органично существовали в заданном пространстве. Как раз этого «пространства» мы и не увидели. Поэтому некоторые сцены казались такими нелепыми, что впору было зажмурить глаза. Чего стоило нападение Фердинанда с пистолетом в руке на мнимого «любовника» Луизы гофмаршала фон Кальба? Молодой человек в кожанке внезапно достает оружие и угрожает богатому старику в очках от солнца. Последний дрожит и жалобно «блеет». Что это напоминает? Бандитский сериал с канала НТВ. Когда выходит «стража» в черных костюмах и черных очках, становится уже не смешно. Штампы, вынесенные на сцену, нельзя оправдать никаким своеобразием взглядов на искусство.
В программке к спектаклю читаем: «Режиссер решает спектакль в богатой жанровой палитре: любовная трагедия, политический триллер, психологическая драма». Смею утверждать, что нет, пока не решает. Но театр прекрасен тем, что это живое искусство. И если премьера разочаровала, это не значит, что «Коварство и любовь» совсем не имеет будущего. Правда, с него надо снять очень много искусственного, чтобы добраться до живой трагедии человека, оказавшегося в тисках могущества государственной власти.
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.