Нынешним летом ушли из жизни два доктора — Леонид Анатольевич Николаенко и Николай Павлович Шамрило. Коллеги, для которых они стали настоящими учителями, с печалью говорят: «С ними ушла эпоха, целый пласт развития оториноларингологии Бреста — время, которое не вернется». Был период, когда они работали вместе в Брестской областной клинической больнице. Совершенно разных по темпераменту — эмоционального Николаенко и чрезвычайно сдержанного Шамрило — сближала почти фанатичная преданность делу. Все подчинялось работе, которая составляла смысл жизни. С годами их имена стали легендарными — брестчане стремились попасть на прием именно к Николаенко и Шамрило. Коллеги, проработавшие с ними десятилетия, главным их качеством называют нечто абстрактное: «Они были поцелованы Богом».

Леонид Анатольевич Николаенко

Врач высшей категории, «Отличник здравоохранения» Леонид Анатольевич Николаенко родился в 1942 году. В 1990-м согласился возглавить новое отделение в детской больнице.

«Поле», без красного словца, было «чистым». Открытие детского лор-отделения было намечено на 90-й год, а Леонид Анатольевич приступил к своим обязанностям в 1989-м. Помещения под новую структуру больницы были выделены в старом корпусе, не приспособленном для размещения отделения. И Николаенко «приспосабливал» все сам — долбил стены, объединяя маленькие комнатки в будущие палаты. Мебель для отделения поступила в разобранном виде. Леонид Анатольевич сам собрал 35 палатных кроватей и все тумбочки. Некоторые доктора иронизировали над новым заведующим — мол, не барское это дело шурупы крутить. Но для него такие реплики не много значили — Николаенко обладал редким независимым характером. Все, что он делал, он делал в соответствии со своими внутренними правилами. И эта вера в себя передавалась его пациентам, вызывала доверие и хорошо влияла на процесс выздоровления.

— Когда мы начинали, — рассказывает Мария Данилюк, работавшая с Леонидом Николаенко старшей медсестрой более 20 лет, — не было ничего. Чтобы оснастить отделение, Леонид Анатольевич объездил весь город, районные центры в поисках инструмента. То, что тогда он «добыл», до сих пор мы храним как память. Он умел работать любыми инструментами, потому что умел находить выход из любой, самой нестандартной ситуации.

В память о Леониде Анатольевиче сохранился его рабочий саквояж. С годами кожа сильно потрепалась; коллеги на какой-то праздник подарили ему новый, модный, дорогой портфель. Но он не расстался со старым «кожаным другом». Саквояж Николаенко — это был его мир, его «личное пространство», куда никому не позволено было вмешаться.

Леонид Анатольевич обладал какой-то неестественной проницательностью — как будто кто-то свыше подсказывал ему точное определение диагноза. Однажды привезли ребенка из Пружан — мальчик был с отцом на сенокосе. Ребенок задыхался, многие врачи уже осмотрели его, и никто не мог понять, отчего такая странная реакция. Николаенко внимательно ощупал горло и сразу определил — инородное тело. Оказалось, ребенок проглотил скважину от замка и боялся признаться.

Николаенко не считался с личным временем, когда речь шла о здоровье ребенка. Часто выезжал на ночные вызовы и потом «отсыпался» час-два в своем кабинете. Дивана у него никогда не было, спал прямо на столе, свернувшись калачиком.

Коллеги вспоминают, что Леонид Анатольевич был очень творческим человеком. В корпоративном конкурсе профессионального мастерства лор-отделение всегда занимало только первое место. Все знали: это благодаря артистическим способностям Николаенко. Он обладал даром перевоплощения, никогда не боялся показаться смешным — его Верка Сердючка была лучшей по больнице.

Творческая жилка Леонида Анатольевича проявлялась во всем. Есть такие люди, обладающие особым магнетизмом: даже когда молчал и не предпринимал никаких действий, он был интересен. Говорили, что Николаенко мастерски делает игрушки из использованных капельниц, а в карманах у него всегда лежат конфеты и шоколадки — как у волшебника. И была у него коронная фраза для всякого ребенка: «Ты мой золотой». Иным детям таких слов никогда не говорили, и они верили доброму-доброму доктору.

Николай Павлович Шамрило

Заведующий лор-отделением Брестской областной клинической больницы Николай Павлович Шамрило был единственным врачом в области, который делал новейшие высокотехнологичные операции по реабилитации слуха. Чтобы освоить современную технологию лечения, Николай Павлович специально ездил в Киев. В Бресте быстро разлетелась весть: если слух «безнадежно» утрачен, надо идти к Шамрило — он спасет.

— Когда я пришла работать в областную больницу интерном, — рассказывает главный внештатный лор-специалист Брестской области Ирина Курчейко, — Николай Павлович и Леонид Анатольевич еще работали вместе. Николаенко тогда только вернулся из Алжира, где проработал несколько лет. Внешне очень разные, они оказали мне неоценимую помощь как молодому специалисту. Известно, что в первый год после учебы любой специалист нуждается в поддержке. Это были люди, которые отнеслись ко мне с огромным вниманием — и как к человеку, и как к профессионалу. Прежде всего они «учили» меня своим примером. В то время дежурств у лор-врачей не было, их вызывали по необходимости в любое время дня и ночи. И ни один из них ни разу не нашел причины, чтобы отказаться от вызова. Каким был Николай Павлович? Вот случай: он должен был уезжать в другой город на учебу, до поезда оставались 3 часа. И вдруг поступает задыхающийся больной. Человек между жизнью и смертью, мой первый такой тяжелый пациент. Николай Павлович не оставил меня одну: мы сделали операцию, спасли больного от смерти… До поезда оставалось 40 минут, он сел в такси и уехал на вокзал.

В его личном списке профессионала много спасенных жизней. Уже будучи врачом высшей категории, «Отличником здравоохранения», он всегда искал все новые и новые способы помочь человеку. Тяга к совершенству у него оставалась до глубоких седин. Имя обязывало. Город знал, что Шамрило делает самые сложные оперативные вмешательства на ухе, на околоносовых пазухах, по поводу опухолей лор-органов. В последнее время много работал с РНПЦ оториноларингологии, который возглавил его ученик Николай Иванович Гребень, совместно они реализовывали в Бресте инновационный проект. Авторитет Николая Павловича был столь высок, что когда лор-отделению Брестской областной больницы понадобилась спонсорская помощь, под имя Шамрило спонсоры безоговорочно собрали 57 миллионов рублей.

— Он никогда не жаловался на недомогание или эмоциональную усталость, был закрытым человеком, — вспоминает старшая медсестра отделения Светлана Дех. — Но зато всегда знал, что происходит у каждого из нас. Подойдет, спросит, как дома, как дети?

Николай Павлович был семейным человеком. Он никогда не знал, что такое одиночество. У его матери было 10 родных братьев и сестер, так что у Николая Павловича оказалось 43 двоюродных. Семейные ценности для Шамрило были священны: он много времени проводил со своими детьми — дочерью и сыном. Сына с детства приучал к спорту, еще малышом ставил на старые коньки-салазки, оставшиеся в Давид-Городке у бабушки. Радовался, когда Геннадий стал кандидатом в мастера спорта по гандболу. Когда сын пошел по его стопам, став врачом-оториноларингологом, был необычайно горд. И всегда помогал действенным участием. Если Геннадий просил отца проконсультировать по сложному случаю, мог сорваться и приехать в детскую областную больницу, чтобы помочь.

— Папа был очень рад, когда я стал кандидатом наук, — говорит заведующий лор-отделением Брестской областной детской больницы Геннадий Шамрило. — Мы знали, что в этом и его заслуга. Он за год научил меня тому, что люди нарабатывают годами. Если я делал сложную операцию, всегда мог позвонить отцу с вопросом. Это счастье — иметь такого отца. Для всей нашей семьи его уход — это большая утрата.