Взгляд с пристрастием…

Знаете, жизнь журналиста странная штука. Впрочем, как и любого человека. Сегодня тебя любят, а завтра — ненавидят. Сегодня приглашают и боготворят, а послезавтра отводят глаза в сторону…

Я помню свой первый материал о любимом учителе. Это был конкурс в районной газете. С него все началось. Помню первый материал, когда реально помог человеку. Редакционное начальство автостопом отправило в деревню, чтобы разобраться в ситуации: почему женщине-инвалиду председатель колхоза не привез обещанной картошки. Была глубокая осень, зима на носу. Нашел ту женщину в церкви. Она крестилась левой рукой, потому что правой не было… Тут же сделала мне замечание, как правильно стоять в церкви и не прятать руки за спину. Это запомнилось надолго.

Как и встреча потом с председателем. И его вопрос мне, считай, двадцатилетнему: «Откуда ты здесь такой смелый взялся?..» Наверное, мне стыдно было сказать, что из соседней деревни, поэтому промолчал… Картошку вскоре привезли, и женщина перезимовала. Для меня это было счастьем, ведь газетное слово помогло.

Благодарен родителям, которые никогда не сказали: «Зачем тебе это нужно?». Мама читала абсолютно каждый материал и была главным критиком. Поэтому когда ее не стало, а газета вышла, я не мог сдержать слез…

Вспоминаю любимую «Вечерку», когда хожу по новому Кобринскому мосту в Бресте. Но всплывает в памяти, как ни странно, старый мост. А точнее спуск с него к железнодорожной станции Брест-Полесский. Более десятка лет назад это был жуткий «косогор». Срывались женщины с тяжелыми сумками, не могли спуститься мамы с колясками. Вечером вообще хоть глаз выколи… Жаловались в редакцию. Помню, что утром мне показали газету «конкурентов» с заметкой об этом и сказали: «Сделай лучше! Есть полчаса…» Я сам удивился, но все получилось. А главное, очень скоро заменили искрошившиеся ступеньки, выкосили бурьян, поправили поручни… Стало удобно ходить. И сейчас, когда вижу лестницу совсем другого, комфортного уровня уже на новом Кобринском мосту, вспоминаю тот прежний спуск. Радостно, что мы вместе тогда помогли людям.

Говорят, сегодня журналистика предназначена для того, чтобы информировать. А может, и шокировать. Каждый понимает по-своему. Все гонятся за просмотрами, не гнушаются чернухой. Но все равно простой человек верит в силу печатного слова, в честность и порядочность журналиста. Понятие «заказная статья» потеряло смысл 90-х и подразумевает «кто-то заказал» — без денег, но с пристрастием акцентов или высокопоставленный. Но и это не все. Сегодня журналисты ведут информационную войну. Не все, конечно. Некоторые все еще не изменили своему первоначальному предназначению, как и профессии в целом. Ищут интересные темы, пишут без предвзятости к определенным партиям или политическим взглядам. Правда, для некоторых это стало не модным и не современным.

Помню, как с «Вечеркой» мы боролись с радиоактивными отходами, которые вывозили с объекта «802» под Малориту. И там этому совершенно не рукоплескали. Помню замечательные встречи и веселые концерты Стаса Михайлова, Григория Лепса, Ирины Аллегровой и многих-многих других. Помню лучшую в мире «Вечерку», где творили более двух десятков первостатейных и опытнейших журналистов. И если ты попадал на первую полосу, и, «не дай Бог» с двумя материалами, над головой будто вырастал «нимб». Но ненадолго. Максимум на пару часов. Потому что жизнь преподносила такие новые темы и проблемы, что мгновенно возвращался на землю.

Мы объездили пол-Европы, исколесили Беларусь. Вена, Братислава, Берлин, Бухарест, Киев, Дудутки и многие другие города помнят наши веселые вечеринки и задорные отчеты о путешествиях. Говорят, все другие профессии после этой кажутся скучными и неинтересными. И это правда.

В этом году мне очень хотелось написать материал к юбилею ГКЧП. Но не стал этого делать. Может, все еще не созрел. Август 1991-го застал меня под Москвой, в солдатских сапогах. Мы «три дня и три ночи» готовились… стрелять в людей, отрабатывали, как это лучше делать на городских улицах. К счастью, приказ не поступил, и никто не взял грех на душу. Переживания того девятнадцатилетнего мальчишки я помню и сейчас, как и летящие БТРы по Горьковскому шоссе, которые видел из приоткрытого окошка КПП… Не забыть, как уезжали в ночь по тревоге набитые автобусы с военными из особых отделов… Натренированные и готовые выполнить любое задание. Многое нельзя было говорить – подписывали соответствующие документы на десятки лет.

Конечно, я тогда не думал, что стану свидетелем второго Майдана в Киеве. Помнится, тогда вышли на Майдан Незалежности более 70 тысяч человек. Многие верили красавице Юлии Тимошенко и многим другим лидерам украинской оппозиции. Потом в «Вечерке» вышел материал «Двух Майданов не бывает?..» Писал, как чуть позже на ул. М. Грушевского разразился пожар. Оказалось, что женщина поставила на плиту кастрюльку, затем увидела, что творится рядом, и выбежала на улицу. Видимо, так боялась пропустить «революцию». В итоге выгорела квартира… Но верилось в лучшее.

…В выпускном классе гадали, куда нас разбросает жизнь? То время, когда подобные настроения витали в воздухе. «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен!» — заучим мы фразу в эпоху перестройки. Кажется, перемены сопровождают наше поколение всю жизнь. Или стабильность?..

Сегодня все знают модный лайфхак из интернета: «Нужно выходить из зоны комфорта!» Ну, это для тех, кто в нее хоть однажды «входил». Думается, журналистам это не светит. И наши будни этому подтверждение. По крайней мере, пока есть «порох в пороховницах», «фотик», ручка и (или) «клава».

Не жить в эпоху перемен… А куда от них деться, если время так стремительно и неумолимо. Сегодня на повестке дня другой «пожар» — ковид. И он косит людские судьбы не менее активно, чем перипетии «военного времени». Рассказывать правду о внезапно нагрянувшей беде все так же актуально. Она нужна людям как кислород.