Колонка Б. Павловского. Когда шлепок совсем не «ОК»!
Проект "Колонка Б. Павловского"
16 июля 2019
На днях французский парламент утвердил поправку в Гражданский кодекс: отныне родителям окончательно запрещено применять к детям любые меры физического и психологического воздействия, которые во Франции называют «воспитательным насилием». 371-ая статья Гражданского кодекса говорит о родительских правах и обязанностях. Ее зачитывают во всех французских мэриях при регистрации брака. Отныне эта статья дополнена фразой о том, что «родительская власть осуществляются без применения физического или психологического насилия». Инициативу безоговорочно поддержало правительство. А вот общественное мнение по данному вопросу раскололось. Французы прозвали новый закон «антишлепковым», хотя касается он не только традиционных шлепков по попе, но и пощечин, оплеух, а также криков, угроз и любых унизительных высказываний в адрес детей. Почти 70% новый закон не одобряют. При этом более 80% жителей Пятой республики полагают, что современные родители недостаточно суровы со своими детьми.
Впрочем, проблемой семейного насилия озабочены не только в просвещенной Европе, где большинство стран уже отказали родителям в праве использовать столь суровые методы воспитания. Обычно более консервативная в таких вопросах Азия также ужесточает законодательство в отношении взрослых, ретиво применяющих силу к собственным детям. Совсем недавно правительство Японии ввело полный запрет на шлепки, подзатыльники и прочее болезненное «вразумление». Поддержали соседей и власти Южной Кореи, где традиции воспитательного воздействия не только словом и личным примером весьма сильны.
Не секрет, что наше толерантное (вроде бы) общество также неоднозначно воспринимает подобные запреты, нередко трактуя их как вмешательство государства в личную жизнь. Хотя определенная степень лукавства здесь, как говорят, налицо. Ведь государство у нас призвано играть роль гораздо большую, чем в странах либеральной демократии. И многие белорусы этому не только не противятся, но, наоборот, готовы всячески поддерживать: дескать, «сами мы не с усами». Но когда речь заходит о сохранении патриархальных устоев, усы как-то резко вырастают, и особо рьяные защитники «ременной» педагогики хором твердят государственным чиновникам: руки прочь от семьи, мы со своими чадами разберемся, как считаем нужным.
Помните, ровно год назад МВД Беларуси вынесло на общественное обсуждение концепцию закона «О противодействии домашнему насилию». Главное, что предлагал законопроект - официально запретить бить детей. Революционное для Беларуси новшество. Но революции у нас не в фаворе. Против закона выступили общественные организации, именующие себя «просемейными силами страны» и заявившие, что семьи могут сами, без вмешательства государства, разобраться в своих проблемах. Сочтя, что в концепции закона патриархальный уклад семьи расценивается как криминал, они начали сбор подписей под обращением к президенту. Выступили против закона и представители церквей, связав его ни много ни мало с пропагандой ЛГБТ-культуры. А депутат Игорь Марзалюк и вовсе заявил, что концепция проекта «рождена в одном из подразделений МВД при активном содействии глобальных фондов». Усмотрел-таки и здесь руку «проклятого запада».
В октябре глава государства сказал, наконец, свое веское слово, расшифровав то, о чем открыто не упомянул Марзалюк: «Все это дурь, взятая, прежде всего, с запада. Вы можете не переживать, и народ пусть не волнуется - мы будем исходить исключительно из собственных интересов, наших белорусских, славянских традиций и нашего жизненного опыта. Где-то кто-то брякнул о противодействии насилию в семье. Это сейчас модная формулировка на западе. У них скоро семей не будет: мужик на мужике женится или замуж выходит. Детей некому рожать. А мы у них заимствуем какие-то нормы поведения в семье. Это наша традиция, наша жизнь, и мы будем воспитывать так, как надо», - заявил гарант Конституции.
Стоит полагать, «как надо» - это с ремнем, углом и подзатыльниками? Но сам посыл со стороны властей, в итоге так и не принявших предложенный законопроект, выглядит по меньшей мере странно. Традиции, конечно, вещь упрямая. Но ведь и жизнь не стоит не месте. Когда-то считались нормой публичные казни на площадях. Подобные наказания и сегодня применяются в некоторых странах Ближнего Востока. Может, прикажите нам возрождать «домостроевские» традиции Древней Руси, где мужья побивали жен, и это тоже было в порядке вещей?
Мысль о том, дескать, «нас так воспитывали, а чем мы хуже?» конечно, имеет право на жизнь. Но вот практика наставлять ударами на путь истинный в двадцать первом веке, думаю, вряд ли. Во-первых, это бесполезно и вредно, ибо насилие порождает насилие. Социологи говорят в один голос: те, кого били в детстве, усваивают эти «уроки мужества» весьма своеобразно. Они по жизни верят, что едва ли не любую проблему можно и нужно решать с помощью кулака. В этом, на мой взгляд, главная опасность. Ну, и во-вторых, полистайте сводки на тему «домашнее насилие»... Страшные истории о том, как родители избили дочь или сына до полусмерти... Это лишь вершина печального айсберга, скрытого под водами «патриархального воспитания». А ведь любые подобные злоупотребления родительской властью когда-то начинались с безобидных, по мнению многих, шлепков. Это из разряда свиньи, которой разрешили сесть за стол.
Да, роль воспитателя, родителя - крайне непростая. Этому, увы, не учат поголовно в педуниверситетах. Хотя, может, и стоило бы. Но в любом случае учиться необходимо той самой толерантности, которая уже стала легендарным брендом нашего народа. Давайте не будем опровергать его. А для этого надо, прежде всего, уметь разговаривать со своими детьми на языке, им понятном и доступном, не прибегая ни к какому к насилию. Ведь отсутствие специального закона отнюдь не освобождает нас от ответственности уважать друг друга. В конце концов, кроме ювенальной юстиции есть и другие нормы, из которых следует, что поднимать руку на человека, тем более априори беззащитного ребенка - уголовно наказуемое деяние. А педагоги и в Беларуси, и на «тлетворном» западе, в один голос отрицают подобные приемы воспитания, трактуя их как «попытку расписаться в собственном бессилии».
