В этот раз перепрыгну в повествовании в другие времена. Умер Леонид Гарай.
Футбол появился в его жизни в сорок пятом, когда во все уши слушали репортажи Вадима Синявского из Англии. Лене в ту пору было 8 лет. Московское «Динамо» завершило турне с разницей мячей 19-9. Телевидения не было, но радиокомментатор будил фантазию. Мальчишки брали мяч и допоздна пропадали на улице Широкой, ныне бульвар Космонавтов, — обозначив ворота кирпичами, разыгрывали в ролях Хомича, Бескова, Боброва.
Время спортивных школ еще не пришло, и игровые навыки Леонид обретал во дворе. Рос без отца: политрук отдела милиции погиб в Бресте в первые часы войны. Мать одна растила их с братом, в оккупацию и после.
В начале пятидесятых Леня стал ходить на городской стадион. Там высилась еще польская трибуна — крытый козырьком будущий тринадцатый сектор, а с восточной стороны стояли три-четыре ряда обычных лавочек. На поле тренировалась взрослая команда спартаковцев, игравшая на первенстве города. По подбору игроков и ресурсу она уступала военным командам Северного, Южного городков и пограничникам, но большинство брестчан считали своей ее.
Капитаном спартаковцев был Петр Якубовский, бухгалтер по профессии, молодежь кучковалась вокруг него. Подростки подавали за воротами мячи, и когда Якубовский замечал, что кто-то неплохо бьет, звал на пробу. Так юный Гарай получил «причащение».
Тренировки проходили три раза в неделю под руководством того же Якубовского. Он был лет на пятнадцать старше партнеров, и иначе как Петр Ефимович к нему не обращались. Такая была у Гарая его первая во взрослом футболе связка, наполнявшая сердце гордостью.
В 1956 году в Минске организовали Футбольную школу молодежи. Таких школ в Союзе было всего четыре — в Москве, Ленинграде, Киеве и Тбилиси. ФШМы финансировало государство, и футболистам полагалась стипендия 80 рублей — неплохие деньги. Для сравнения, в командах мастеров были ставки 110, 130 и 160 рублей. В классе «А» тогда играло всего 13 команд, в классе «Б» — 36 (две группы по 18) — вот и весь советский футбол!
От Белоруссии участвовал один минский «Спартак». Бронзовый призер 1954 года, в следующем сезоне он вылетел из класса «А», и в руководстве задумались об омоложении. В ФШМ собрали лучших восемнадцатилетних со всей республики. Сюда и попал Леня Гарай, параллельно поступил в институт физкультуры.
В конце года четверых ребят — 19-летних Гарая, Чергинца, Зарембо и Бурачевского — зачислили в штат главной команды, а из остальных сформировали «Урожай», заявленный в класс «Б». В ФШМ пришел новый набор — 1938 года рождения.
За нас многое решает судьба. В ходе первого своего сезона девятнадцатилетний Гарай в матче за дубль серьезно травмировался, затем было еще несколько травм.
Футбольный бог не пускал его в свои кущи.
Пригодился там, где родился. Вернуться домой уговорил приехавший в брестский «Спартак» вторым тренером Павел Мимрик, капитан бронзовой команды минчан, большой авторитет. В Бресте был дружный коллектив, молодые самоотверженные игроки, которым не хватало на поле «дядьки». Так Гарай найдет свою команду. В команде класса «Б» он будет профессор, при котором оборона обретет стройность. В том же 64-м Гарая признают лучшим защитником на переходном турнире в Клайпеде, где спартаковцы боролись за выход в класс «А».
Я долго не мог понять задним числом, почему капитаном в «Спартаке» был не рассудительный Леонид Гарай, а его жесткий взрывной партнер и приятель Станислав Юркевич. Он был слишком интеллигентен для главкомовских должностей. И тренерские роли распределились потом таким же образом: Юркевич старший, Гарай помогал. Приятели запечатлены на тренерской скамейке в 1968 году — в том сезоне они вывели команду в класс «А».
Василий Курилов рассказывал, как, первый раз взятый на выезд, юношей на дрожащих ногах вошел в автобус с небожителями, а все отвернулись, чтоб не нажить попутчика 700 км в одну сторону. Борис Караваев нарочито развалился на два кресла — хоть стоя езжай. И тут Гарай, еще не тренер, но ведущий игрок, спустившийся на землю обитатель Олимпа, позвал: садись ко мне! И досталось юнцу престижное место за водителем.
Возможно, Гарай вправду был слишком положителен: не брал в руки карт, не употреблял, обходился на поле без ненормативной лексики. Не в себя читал. В качестве вожака команда принимала более понятного, кому и отдавала повязку. Капитаном Гарай не стал ввиду отсутствия луженого горла. Но авторитетом пользовался, был наставником молодым, подсказывал как по части игры, так и в житейских вопросах. Узнай иные его советы, тренеры вряд ли остались бы довольны. На тренировках поменьше бей головой, учил Гарай молодого партнера Костю Лешана: любой удар — это маленькое сотрясение. В игре — другое дело, там наша работа…
Соперникам центральный защитник противостоял деликатно, читал игру, предвосхищал стыки позиционным чутьем и игрой на опережение. В сегодняшнем футболе его сочли бы чересчур мягким: ногу не убирал, но в борьбу зря не лез, успевал просчитать ситуацию.
Брестский этап стал для Леонида Павловича достойным и долгим. Ведущий игрок, тренер, а позже — директор СДЮШОР-5. Создать вторую в стране специализированную футбольную школу олимпийского резерва — это сотни согласований, договоренностей, внеплановое строительство. Но он оказался прекрасным организатором и дипломатом. Когда школа заработала, брестские юноши стали главными конкурентами минчанам в розыгрыше первенства республики — турнире «Хрустальный мяч».
СДЮШОР-5 — главный памятник Гараю в родном городе. Но Леонид Павлович на том не остановился, и когда брестское «Динамо» принял Эдуард Малофеев, согласился перейти начальником команды. Они заложили фундамент замечательной команды, из которой выйдут Гоцманов, Мельников, Сытик, Сокол, а вскоре переедут в Минск, чтобы вписать золотую страницу в белорусскую футбольную историю.
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.