Вот как Георгий Кирбай описывает водоразборную колонку на пересечении улиц 1-го Мая и Маяковского, куда шли люди с ведрами. «Это была совсем не современная, грубо сваренная из металлической трубы, а литая чугунная с узорами, но без излишеств. Такие являлись чертой и украшением города. Вверху на колонке была кнопка в виде грибка, легко нажималась рукой. Внизу – аккуратно выполненный бетонный с гладким железнением водослив, квадратный с уклонами внутрь и с металлической решеткой».
Есть и другой повод, не самый радостный, послуживший толчком обратиться к воспоминаниям: на днях снесли деревянный дом на Карбышева, 62, служивший украшением квартала – словно удалили коренной зуб.
Совершим мысленную прогулку по послевоенной улице 1-го Мая (Карбышева), этому самому кварталу. Начнем с пересечения с улицей Гоголя и пойдем в сторону рынка по левой стороне.
Трехэтажное здание на левом углу, где ныне размещается епархиальное управление, строилось как общежитие железнодорожного техникума. До него в середине пятидесятых было построено общежитие на другом углу перекрестка, а следом ровно напротив – и это. К нему примыкает детский садик, на месте которого после войны стояли дома.
Во дворах деревянных домов, вспоминает Георгий Иванович, вечером за вынесенным во двор столом с керосиновой лампой, с чарками на столе, с простой закуской, с блокнотом разговаривают массивный старшина, защитник крепости, музыкант Михаил Игнатьевич Игнатюк и писатель Сергей Сергеевич Смирнов. К столу временами подбегают послушать дети и снова убегают. Среди них Толя Гарай – будущий учитель, поэт, журналист, второе лицо будущего брестского телевидения. Здесь же и его брат Леня – будущий игрок и тренер брестского «Спартака» и легендарный начальник минского «Динамо».
Здесь же, в одном из домов, в это время снимает угол после армии (в гимнастерке, подпоясанный солдатским ремнем) Владимир Бедуля, направленный работать секретарем комсомольской организации в школу №3 по комсомольской путевке.
Иногда во дворе появляется поэт и журналист Микола Засим, приятель Михаила Игнатюка.
Жила здесь и первый диктор будущего Брестского телевидения симпатичная Рита Акулич.
Идем дальше по левой стороне. Около деревянного крыльца одного из домов часто сидела женщина в армейской фронтовой форме – гимнастерке с медалями и военного кроя юбке, в сапогах. По всему было видно, что военные годы ее не отпускают.
По сей день сохранившееся 2-этажное кирпичное здание на углу с Маяковского – бывший клуб местной промышленности. Молодежь называла его коротким и емким словом «промбочка». Клуб кочевал по разным зданиям города, поэтому даже у одного поколения возникают противоречия по локации. На первом этаже клуба был зал со сценой – по воскресным вечерам в нем проходили танцы под духовой оркестр. Его звуки далеко разлетались из открытых окон, особенно удары барабана и металлических тарелок.
Здесь же на углу стояло трансформаторное сооружение в виде металлической будки, окрашенной в серо-голубоватый цвет, со скатной металлической крышей. Из крыши выступал решетчатый металлический столб с белыми изоляторами наверху, от которых в разные стороны разбегались провода. Работник с длинной текстолитовой трубкой с крючком или петлей на конце иногда открывал металлические двери и, не заходя внутрь, включал или отключал электричество.
Поскольку мы решили ограничиться кварталом, оставим продолжение улицы на другой раз, а сами, мысленно перейдя на четную сторону улицы, пойдем обратно.
На втором углу с Маяковского, напротив «промбочки», был пустырь с остатками битого кирпича – то, что осталось от руины, разобранной горожанами на воскресниках. Небольшое песчаное возвышение, на котором она стояла, тянулось половину квартала по Маяковского. Зимой дети съезжали с него на санках. Сегодня здесь стоит 3-этажный кирпичный дом.
Пустырь интересен тем, что однажды жительница одного из соседних домов зачерпнула здесь песка для хозяйственных нужд – а в нем золотые монеты! Бегом назад, набрала еще. Подвел длинный язык: рассказала подруге, та – еще одной, и пошло. Кончилось тем, что прибыли милиционеры из 1-го городского отделения и у всех всё изъяли.
Рассказывают, после того случая протяженное песчаное возвышение незаметно исчезло – как растаяло.
Дальше шел одноэтажный кирпичный дом в стиле конструктивизма (еще опишем его подробно), в котором после войны поселилась семья рассказчика. И наконец, деревянный дом с мансардой, со сложными пристройками со стороны двора, от которого останутся лишь воспоминания…
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.