Отец рассказчика Иван Зыщук дом так и не построил. Все уже подготовил, навозил леса. Старшие сыновья — хлопцы крепкие, соседей даже не беспокоил.
И надо такому случиться, осенью 43-го партизаны сожгли рядом мост. Приехали верхом, чем-то облили, чиркнули спичкой и смылись.
Немцы дали команду мост срочно восстанавливать, а у Зыщука материал. Солтыс Н. с полицаями к нему — забрать все на пилораму. Отец был не робкого десятка: наставил вилы: «Подходи, кто первый…»
Но их шестеро — скрутили. Солтыс и один из полицаев — свои, из Прилук. Приспокоили и увели в деревню в солтысову хату. Там дали отцу выпить, закусить, замутили голову, а после — соседка видела — вывели связанным за сарай. Поднимали за руки-ноги — и об землю, об землю. Отбили все нутро.
Привели под руки обратно в землянку и кинули. Четыре дня полежал и отдал душу. Сыновьям старшим успел сказать: «Пока наши не придут, Н. не трогайте». Они готовы были — Гриша, Коля, Ваня — спалить дом или подстеречь, петлю накинуть. Отцовские слова удержали.
Без отца все пошло кувырком, не думали раньше, сколько на нем держалось. Теперь какой дом — так и оставались в землянке до конца оккупации.
А время шло, ситуация на фронте поменялась, и немцы — «синяя чума», как их называла мать, — стали готовиться к обороне.
Страдичи, Знаменка, Збунин и дальше за Томашовку — нигде немец оборону не строил, а выбрал Прилуки. Где-то имелись бетонные бункеры царской или советской постройки, готовые, с амбразурами — возле одних только Бернад четыре. Но немца не устроили: новые бункеры предпочли поставить возле Прилук. Проложили от железной дороги ветку и по ней катили руками пленных.
Бункеры не бетонные — из металла, круглые, как бочка диаметром метра три, в торце массивные двери. Бункеры ставили вдоль траншеи: один у шоссейной дороги, а другой — у железной. Вырыли котлован и под третий на кладбище, но установить не успели.
Пленных привозили на работы в крытом брезентом фургоне. Вася по каким-то признакам угадывал в них офицеров — по манере обращения, образованности. Бункеры доставлялись откуда-то с завода на платформах, пленные их снимали и катили по ветке метров триста до места установки.
По этим же рельсам катили гравий в специальных вагонетках. Рядом крутились мальчишки, помогали пленным толкать вагонетку, за что получали разрешение, когда конвойный не видит, прокатиться обратно под горку.
Мальчишки пленным сочувствовали, приносили курево. Собирали около штаба и терли немецкие окурки. Или воровали самосад в огородике соседа Рачинского. Заворачивали в тряпочку — и за пазуху. Бумаги не было, и пленные ценили нижние листы самосада — уже мягкие и пожолклые, из них хорошо скручивалась «козья ножка». Когда оставалось совсем чуть, докуривали через соломинку.
Пленных привозили человек по пятнадцать, в одежде с белой полосой на левой руке. Они мешали бетон, заливали арматуру. Охраняли их четыре вооруженных конвоира с овчарками. Палатка конвоя стояла отдельно, к ней не подпускали, щелкали затвором.
Немец выбрал это место осознанно. От Буга до непроходимых болот всего километра полтора — самое узкое место, «шея». А, к примеру, от Страдичей до реки — все четыре. Фронт шел со стороны Украины, и наступающие войска были вынуждены толпиться у «горлышка», где их рассчитывали обезвредить.
На кладбище вырыли котлован, но больше ничего не успели. Пацанва и здесь лазила во все дырки. Пленные копают, копают траншею, потом р-раз, гроб обвалился. Кости и черепа — отдельно в кучу, потом переносили в вырытую яму.
От траншеи до наших землянок метров 150. Немцы обитателей из землянок не выгнали, но и не отпускали. Здесь, на Песках, встала минометная батарея, ходили часовые.
Жителей заставили вырезать перед траншеей все деревья. Был лесок, сосенки, зеленки здесь собирали — а теперь подкапывали и корчевали даже пни, тянули на цепи лошадьми. Сбрили всё, сделали видимость, как на ладони.
Каждый день вглядывались в даль с тревогой: скоро бои…
Фотография сделана на строительстве подобной линии обороны между Братылово и Новыми Задворцами. Прилуки расположены южнее, но суть одна.
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.