В 1960-е Брест вступил с надеждами на лучшее. За десятилетие в стране произошли огромные изменения — власть от Н.С. Хрущева перешла к Л.И. Брежневу, Юрий Гагарин полетел в космос, мир стал на грань ядерной войны в ходе «Карибского кризиса», но катастрофы удалось избежать. А во второй половине 60-х Брест начал превращаться в центр наукоемкого производства и производства товаров народного потребления для всего Советского Союза. Население города выросло за десять лет в полтора раза — с 79,2 тысячи человек в 1961 году до 121,5 в 1970-м.
Строительство новых жилых домов на перекрестке ул. Московской (ныне — пр-т Машерова) и бульвара Шевченко
Десятилетие началось с денежной реформы. С 1 января 1961 года рубли старого образца обменивались на новые в соотношении десять к одному при таком же уменьшении масштаба цен. Ограничений на обмен денег не было. Цены, не кратные десяти, после деления округлялись в сторону увеличения. К примеру, коробок спичек, стоивший 8 копеек «старыми», стал стоить 1 копейку «новыми». Копейку стоил стакан газированной воды, газета «Пионерская правда», 2 копейки — все остальные ежедневные газеты и разговор по телефону-автомату. Любопытно, что как раз на «мелочовке» можно было выиграть. Дело в том, что в обращении остались монеты номиналом в 1, 2 и 3 копейки. И, если пересчитывать цены «на спички», то, используя старые монетки, можно было купить на 8 копеек не один коробок, как раньше, а сразу восемь.
Увы, но мелочь не спасала от повышения цен на «свободном» рынке, который, несмотря на все запреты, существовал. При дефиците продуктов питания многие горожане отоваривались на городских базарах. А здесь цены не уменьшились в десять раз. Вспоминает ныне 77-летняя пенсионерка Евгения Степановна КАРПИШЕВИЧ: «Мы тогда жили на хуторе, их начали сносить, заставляли переселяться в села. Надо было строить дом, отдавать какие-то большие налоги, а в колхозе платили не деньги, а начисляли «палочки» — трудодни. Родители выращивали кабанчика и везли в Брест на рынок на продажу. Цены после реформы уменьшились, но не в десять раз. Точно сейчас не вспомню, но мясо на рынке подешевело где-то наполовину, может чуть больше, но не в десять раз. А на всякую мелочь цены вообще почти не изменились. Как стоил пучок укропа 5 копеек, так он и остался после реформы. А еще продавцы и покупатели все время при торге пересчитывали цены на «старые» деньги. Так и говорили, что три рубля — это тридцать на старые деньги, и это очень дорого. Я и сейчас в магазине цены примеряю на старые, до того, как недавно появились новые деньги и копейки. Тоже все подорожало».
12 апреля 1961-го в космос на корабле «Восток» полетел Юрий Гагарин. И в одно мгновение забылись все невзгоды и трудности. Вспоминает Олег Сергеевич ЖЕМЧУЖНЫЙ: «Это было нечто сверхъестественное! Конечно, был уже наш первый спутник. Мы, подростки, читали «С Земли на Луну» Жюля Верна и слышали о Циолковском. Но все это воспринималось как фантастика. А здесь фантастика наяву. Все забыли о трудностях, о нехватке продуктов. Все, от мала до велика, выскочили во дворы. Обнимались, целовались, пели и танцевали. Это была настоящая эйфория».
Многие называют время правления Н.С. Хрущева «оттепелью». А для верующих этот период ознаменовался гонениями на церковь. Никита Сергеевич лично обещал, что к концу семилетки в 1965 г. (по другим данным — в 1980 г., к моменту «построения» коммунизма в СССР) он покажет «последнего попа по телевизору». Ко дню ухода из власти Хрущеву удалось закрыть не менее 10 тысяч православных храмов (половину действовавших после Великой Отечественной войны). Не обошла эта драма и Брест. В начале 1961 года было принято решение о ликвидации прихода Свято-Николаевской Братской церкви (на ул. Советской) и его объединения с приходом Свято-Симеоновского собора.
По воспоминаниям старожилов, на имя Н.С. Хрущева было отправлено заявление прихожан с просьбой не закрывать храм, под ним стояло 1103 подписи. Однако в том же 1961 году решениями горисполкома (3 ноября) и облисполкома (14 ноября) Свято-Николаевская церковь закрывалась. Прихожане не смирились, по воскресным дням и церковным праздникам собирались у храма, читали молитвы. Но в 1962 году с куполов храма убрали все кресты, история богослужений в церкви прервалась на четверть века. Любопытно, что храм закрывался якобы по просьбе работников коврового комбината, завода «Газоаппарат», педагогического института. Но на предложение отрыть в культовом здании свой Дом культуры ни один коллектив не откликнулся. Волевым решением здесь был размещен архив Брестской области.
Н.С. Хрущев в Бресте, начало 1960-х
В первой половине 60-х годов в истории мира и СССР случилось множество знаковых событий. «Карибский кризис», когда Советский Союз разместил ракеты на Кубе и мир оказался на грани ядерной войны. Конфликт со странами Запада, в результате чего была возведена Берлинская стена. Неудачные эксперименты в руководстве страной, нехватка основных продуктов питания. Все эти события, и не только они, привели осенью 1964 года к смещению Н.С. Хрущева со всех высших постов в партии и государстве. Наступило «брежневское время».
Сложно сказать, связано ли очевидное развитие Бреста со сменой власти в Кремле, но вторая половина 60-х ознаменовалась кардинальными изменениями в истории города. Однако стоит отметить, что основы будущего «скачка» были заложены еще на рубеже 50-60-х годов.
Брест до середины 60-х фактически находился в тех же границах, что и в 30-х. В 1959 году на очередном XXI съезде КПСС был принят семилетний план развития советской экономики, по которому предполагалось увеличить промышленное производство в БССР на 80 процентов. Руководство республики видело решение проблемы в создании перспективных производств на территории западных (Брестская и Гродненская) областей — до вхождения в состав Союза в 1939 году это были регионы преимущественно с аграрной экономикой. Более того, они очень сильно пострадали в годы Великой Отечественной войны.
После многочисленных согласований 15 марта 1963 года появилось Постановление Совета Министров СССР, в котором предусматривались «более высокие темпы роста промышленности в Белорусской ССР, особенно в ее западных областях, с преимущественным развитием наиболее трудоемких отраслей промышленности: радиотехники, электроники, приборостроения, точного машиностроения, производства трикотажа…»
В Бресте новые производства могли быть размещены за пределами основной части города, причем только в восточном направлении. На севере городская черта проходила по Граевке с ее огромным частным сектором и многочисленными железнодорожными коммуникациями, основная часть которых играла стратегическую роль в перевозках войск и военных грузов в Группу советских войск в Германии (ГСВГ) и Северную группу войск (Польша) и обратно. С запада город «подпирала» Государственная граница, с юга — Мухавец. В итоге масштабное строительство предприятий развернулась на огромной территории, ограниченной улицами Пионерской — Московской — Заводской (ныне ул. Янки Купалы). Практически одновременно здесь возводились корпуса заводов электроизмерительных приборов (с 1972 года — БЭМЗ), электростаночного (с 1965 года — электроламповый), чулочного комбината и второй производственный корпус коврового комбината. Все вместе они образовали мощный Заводской промузел (позже укоренилось другое название — Восточный).
Автовокзал в 60-е годы располагался возле торговых рядов (сейчас на этом месте находится ЦУМ)
Без сомнений, самым главным предприятием Бреста в это время стал будущий БЭМЗ, строительство которого началось в 1963 году, и уже первое свое изделие он выдал «на-гора» спустя 2 года. Олег Семенович ПАНАРИН пришел работать на БЭМЗ в 1966 году инженером-конструктором 3-й категории, через несколько лет был назначен начальником бюро: «Завод в 1965 году был передан в 8-е главное управление Министерства радиопромышленности СССР, одно из самых привилегированных ведомств, большая часть подчиненных ему предприятий, как и наше, работали на «оборонку». Говорить об этом тогда не было возможности, но в Бресте об этом догадывались. Кстати, для отправления корреспонденции существовали два почтовых отделения. Одно обычное, и второе, п/я В 8321, о котором знал очень ограниченный круг людей. Обо всех достижениях коллектива, самого крупного в области — в лучшие времена на нем работали до 15 тысяч человек, — рассказать невозможно. Но, для примера, в 1968 году несколько экземпляров освоенных изделий было направлено в знаменитое ОКБ С.П. Королева, одного из создателей космической программы СССР. Одна из модификаций устройства «Бланк-П», освоенная брестчанами в 60-х, разработка и производство которого шли под личным контролем Председателя Совмина СССР А.Н. Косыгина, успешно использовалась для обработки материалов Всесоюзной переписи населения в 1970 и 1979 годах.
Надо обязательно вспомнить и о руководителях завода — директоре Владимире Александровиче Сальникове и главном инженере Михаиле Емельяновиче Екельчике. Они «метались» по предприятию от зари до зари. Как они умудрялись отдыхать? Возможно, в поездах и самолетах во время многочисленных командировок, которые следовали одна за другой? Помимо прочего, они усиленно подыскивали кадры для нового перспективного предприятия. Не секрет, что основная масса инженерно-технических кадров в первое время прибывала из Минска, Львова и Таганрога, высококлассных специалистов рабочих специальностей приглашали даже с Урала, например, токаря Александра Николаевича Галишникова и фрезеровщика Петра Григорьевича Никишова, которые в скором времени за свою работу были удостоены высшей награды страны — ордена Ленина. А основной рабочий персонал приходилось обучать буквально на месте — за станками и монтажными столами».
Размещение крупных производств потребовало ускоренного строительства жилья для работников вновь создаваемых предприятий и тех жителей города, которые давно ожидали своей очереди на получение квартир. На 1 января 1964 года в Бресте очередь на получение жилья составляла 2500 семей, свыше 500 из них жили в аварийных домах. Во второй половине 60-х очередь увеличивалась ежегодно на 300-350 семей. При этом только за десять лет (1957-1967 гг.) было построено почти два довоенных Бреста. Если в 1945 г. весь жилой фонд города составлял 226 тыс. кв.м., то в 1967 г. — около 650 тыс. кв. метров. Но и численность населения выросла за это время с 30 тысяч до 100 тысяч человек.
Ослаблению, но не полному решению проблемы способствовало строительство так называемых «хрущевок». Над этими домами, массово строившимися в начале 60-х при Н.С. Хрущеве, до сих пор смеются. Первоначально в них были очень небольшие квартиры, метраж даже трехкомнатной не превышал 45 кв. м, при кухне в 5,5 «квадрата». Плюс совмещенный санузел, который московские остряки называли «гованна». Но это было первое в истории страны массовое городское жилье. Для семей, ютившихся в бараках и на съемных квартирах, получение отдельной, «собственной» жилплощади было счастьем.
В Брест, как и повсеместно на периферию огромной страны, такие пятиэтажки пришли позже, во второй половине 60-х. «Хрущевками» их называли словно по инерции. Как вспоминает Ольга Павловна САВЧУК (пенсионерка, в 60-х годах работала на заводе железобетонных конструкций стройтреста № 8), получить отдельную квартиру было огромным счастьем: «Мой муж и я работали в строительной организации. В 60-х годах было принято решение, что часть квартир, строящихся за счет «большого» завода, а в нашем случае это был БЭМЗ, выделялась для строителей, для тех, чьи дома пошли под снос, для учителей. Сегодня небольшие комнаты и, особенно, совсем тесная кухня кажутся пережитком прошлого. Но вот в прошлом году в нашем доме, на Янки Купалы, 16, был сделан капитальный ремонт. Кажется, что после ремонта в таких домах можно жить и жить, не только нам, старушкам, но и детям и внукам. И еще вспоминается доброжелательность между нами, новоселами 1968 года. У нас на четвертом этаже жили Рогожкины, приехавшие с Урала. Глава семьи Петр Николаевич занимал большую должность на БЭМЗе. У них была огромная библиотека, и энциклопедии, и «Жизнь животных» Брема, и подписные издания. Так наши дети постоянно ими пользовались, не надо было ехать в город в библиотеку. Кстати, мы центр Бреста так и называли — город. А жили, как бы сказать, на «окраине». Чуть выше уральцев жила семья простого крановщика Владимира Курова. Да и мы не бог весть какие начальники, муж — мастер, я калькулятор экономического отдела, переехали со съемной квартиры и были счастливы новому дому. А когда надо было, например, залить каток для детей во дворе или посадить деревья, то работали все вместе, будь ты рабочий или большой начальник».
Стремительное развитие промышленности требовало и строительства школ. В 1970 году в Бресте проживало около 122 тысяч человек, из них 17 тысяч — дети школьного возраста. В центральной части города школы переезжали в новые здания. В новом микрорайоне, возникшем в связи со строительством промышленных гигантов, остро встала проблема устройства детишек работников в школы.
В срочном порядке на ул. Заводской была построена средняя школа № 22. Это первое учебное заведение, возведенное за пределами центра города. Тогдашний директор, возглавлявший учебное заведение на протяжении тридцати лет, отличник народного образования БССР Владимир Николаевич ЛАДЕЙНОВ в первую очередь вспомнил «разношёрстность» учеников старших классов: «К нам пришли ребята 5-9-х классов, учившиеся в других школах. С первоклассниками проблем не было — воспитывали их с семи лет. А вот пришедшие из не самых благополучных уголков города — Киевки, Граевки — доставляли немало хлопот. Тогда не было лицеев, гимназий и даже школ с определенным учебным «уклоном». Мы сделали ставку на заинтересованность ребят. Была создана великолепная по тем временам спортивная база — наш выпускник Боря Исаченко стал серебряным призером Олимпийских игр 1980 года в стрельбе из лука. Великолепный педагог Майя Григорьевна Симаковская организовала факультатив по изобразительному искусству. Одна из «факультативщиц» Света Вяль, мастер-декоратор, сегодня возглавляет детскую школу изобразительного искусства им. А.А. Алонцева, Ира Никифоровец руководит СШ № 20. Но, честно говоря, мы в первую очередь каждый день переживали за первоклассников. Сразу за школьным стадионом текла речушка. Так все сорванцы повадились на переменках ловить тритонов, пиявок и лягушек. А принеси на урок ту же жабу — девчачьего крику не оберешься. Но, как сегодня думаю, наверное, было лучше сорвать урок из-за лягушки, чем наблюдать за уставившимися в телефоны младшеклассниками».
На улицах Бреста 1960-х
Во второй половине 60-х годов в истории Бреста произошли два события, которые позволили называть его не просто «Западными воротами СССР», но и знаменитым во всем мире городом. Это всесоюзное признание героического подвига защитников Брестской крепости в июне 1941 года и открытие древнего поселения Берестье, одного из самых старых древнерусских городов.
Петру Федоровичу Лысенко, ныне доктору исторических наук, профессору, почетному гражданину Пинска и Турова, при раскопках древнего Берестья было несладко. В разговоре с журналистом «Вечерки» Петр Федорович поделился любопытными историями обнаружения древнего Берестья: «Даже мой учитель, признанный мэтр советской археологии питерец Валентин Серов не верил в то, что Берестье не просто летописный, а реальный город. Он, выслушав все мои теоретические выкладки, сказал просто: «Доказать все твои теории можно только раскопками». И мы небольшой командой (главным помощником была Татьяна Николаевна Коробушкина) уже в 1969 году неопровержимо доказали: древнее поселение Берестье реально находилось на той территории и рядом, где сегодня действует музей «Берестье».
Любопытный эпизод случился в начальном периоде разработки культурного слоя. Бульдозер снимал верхние пласты грунта, мы руками просевали землю из каждого ковша. Было понятно, что основные находки нас ждут на глубине метров 5-7 от уровня раскопа. Необходимо было снимать грунт. И тут начались проливные дожди, котлован, на месте которого сейчас археологический музей, представлял огромную яму. Раскисшая земля скользила под гусеницами, наш трактор погружался «в глубь веков». Через десяток минут над раскопом, в образовавшемся болотце, виднелась только верхушка кабины бульдозера.
Нам на помощь прислали армейский тягач, но его экипаж с попыткой вытянуть бульдозер, который «обосновался» в центе раскопа, с задачей не справился. Через брестскую комендатуру удалось убедить военных, что мы сами сможем спасти и наш бульдозер, и застрявший тягач, и не повредить раскоп. В свое время в Советской армии служил в танковых войсках, был уволен в запас в звании сержанта. Воинские знания и смекалка пригодились: поперек гусениц бульдозера тросами привязали бревно и на работающем пусковом двигателе подняли бульдозер».
Вопреки расхожему мнению о том, что впервые о подвиге защитников Брестской крепости рассказал Сергей Сергеевич Смирнов, это не так. Еще 21 июня 1942 года в газете «Красная Звезда» появилась статья М. Толиенкова «Год тому назад в Бресте», в которой рассказывалось о беспримерном подвиге воинов крепости. Но заслуга Сергея Сергеевича в том, что он в послевоенные времена сумел собрать уникальные документы о боях июня-июля 1941 года в крепости. Имена героев, ставших на защиту Родины первыми, сегодня известны всей огромной стране.
Благодаря С.С. Смирнову была восстановлена память о защитниках крепости, двум из которых, П.М. Гаврилову в 1957 году и А.М. Кижеватову в 1965 году (посмертно), была присвоена высшая награда СССР — звание Герой Советского Союза. В 60-е годы 12 городов были удостоены звания «Город-герой». Была учреждена и награда «Крепость-герой». Единственным обладателем ее является Брестская крепость. Вручение награды состоялось 1 ноября 1965 года, а 6 ноября 1969 года Совет Министров БССР утвердил генеральный план мемориального комплекса «Брестская крепость-герой». Впрочем, его создание относится уже к 70-м годам XX столетия…
Фото из архивов Николая Чеберкуса и Евгения Макарчука
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.