Медики города знают Олега Ивановича как новатора и человека дела. Но самая главная его рекомендация — отзывы людей, с которыми работал все эти годы. В эти дни, когда основную нагрузку в борьбе с коронавирусом в Бресте приняла Центральная городская больница, открылись новые грани характера главврача. За месяцы эпидемии, пришедшей в наш город, у него не было ни одного выходного дня. Даже когда почувствовал недомогание, не позволил себе отстраниться от работы. Вся жизнь подчинилась одной цели — выйти из пандемии с наименьшими потерями.
Справка «Вечерки»
Имя Олега Ивановича Величко известно, пожалуй, каждому брестчанину. С Брестом связана вся его жизнь. В разные годы Олег Иванович возглавлял городскую больницу скорой медицинской помощи, центральную больницу города. Имеет высшую квалификационную категорию по специальности «Организация здравоохранения», награжден медалью «За трудовые заслуги», почетной грамотой Национального собрания РБ, почетной грамотой Совета министров Республики Беларусь, знаком «Отличник здравоохранения РБ». Будучи депутатом Палаты представителей, Олег Величко на протяжении двух созывов подряд возглавлял профильную постоянную комиссию белорусского парламента по здравоохранению. Кстати, именно в те годы на государственном уровне закладывались принципы организации здравоохранения Беларуси, которые во многом дали эффект сегодня в противодействии COVID-19. Около трех лет Олег Величко работал вице-губернатором Брестской области — в круг его ответственности входили проблемы социальной сферы, в том числе — здравоохранения. И именно в его бытность на этом посту — в 2018 году Брестчина признана лучшей в республике по здравоохранению. В 2019 году Олег Величко снова вернулся непосредственно в сферу медицины и возглавил Брестскую центральную городскую больницу.
Олег Иванович, вы встречались с подобным заболеванием раньше?
— Конечно, нет. Возможно, потому, что я инфекционистом не был и никогда не собирался становиться терапевтом. На мой выбор профессии повлиял хирург — Геннадий Тихонович Козлов, который работал в Пружанах, а потом много лет трансплантологом с тогдашним министром здравоохранения Николаем Евсеевичем Савченко. Он первым сделал пересадку почки женщине, и она потом благополучно родила ребенка. Я решил обязательно стать врачом-хирургом, поэтому с инфекционными эпидемиями никогда не оказывался «лицом к лицу». Но нужно понимать, что все врачи, в том числе инфекционисты, впервые встретились с неизвестной формой коронавируса.
Вашему коллективу приходилось лечить «вслепую»? Врачи Италии рассказывали в прессе, что им не помогал опыт китайцев, а немецкие врачи говорили, что итальянский опыт не слишком пригодился…
— Опыт китайцев оказал огромное влияние на организацию лечения коронавирусной инфекции во всем мире. Им было тяжелее всех, потому что они были первыми. Но могу сказать, что опыт Китая, Италии, Испании оказал помощь не столько в лечении, сколько в организации всего процесса. Еще важно понимать, что в нашей стране Брест вступил последним в борьбу с инфекцией. Мы видели, что происходит в Витебске, и тогда уже понимали: к нам эта беда придет обязательно. И мы незамедлительно занялись подготовкой к предстоящей тяжелой работе, стали активно приобретать средства индивидуальной защиты, необходимое оборудование. Как это ни парадоксально, но первый случай в Бресте был завезен не из Европы (через наш пограничный город проезжали тысячи людей из неблагополучных по «ковиду» стран) — первым инфицированным пациентом стала студентка из Витебска, приехавшая к родителям в Брест. Факт выявления первого случая заболевания датирован 3 апрея.
Почему протоколы Министерства здравоохранения по лечению COVID-19 часто менялись? Каким образом в рекомендациях Минздрава отражался мировой опыт?
— Изменение протоколов полностью оправданно. Надо четко понимать: никто в мире не знал и сегодня не знает до конца, как лечить это заболевание. Если мы найдем средство, которое уничтожает этот вирус, мы скажем, что победили болезнь. Но благодаря белорусским врачам, научным работникам, благодаря мировому опыту, были найдены препараты, которые сегодня эффективны в выздоровлении. Если первое время мы придавали большое значение лечению антибиотиками, то сейчас видим, что такие препараты при этой болезни нужно назначать с осторожностью. Именно поиск, как наших врачей, так и зарубежных, заставлял постоянно совершенствовать схемы лечения.
Не отставала от лечения и диагностика. Все современные диагностические исследования были незамедлительно внедрены в работу нашего стационара. Сейчас у пациентов больницы лабораторией определяется уровень интерлейкина-6, как маркёра тяжелого и неблагоприятного течения пневмонии. Совсем недавно это исследование можно было выполнить только в Минске. Кроме того, сегодня жители Бреста в нашей больнице могут по желанию на платной основе пройти экспресс-тестирование на коронавирусную инфекцию, а также выявить осложнения коронавируса со стороны кишечника, проведя исследование стула на наличие клостридиальной инфекции. В рутину вошло определение у каждого пациента с коронавирусом уровня С-реактивного протеина, прокальцитонина, Д-димеров.
Европейские врачи рассказывают в прессе, что условно разделили пневмонии, вызванные коронавирусом, на четыре стадии развития заболевания. При первых двух (легких) оставляют больных на домашнем лечении, со средним и тяелым течением пневмонии — госпитализируют.
— Наш и мировой опыт лечения этих пневмоний привел к некоторым организационным выводам. Беларусь сохранила коечный фонд, и в стационарах мы не испытывали недостатка. Мы же на начальной стадии развития пандемии госпитализировали не только инфицированных, в том числе легких, но даже контакты первого уровня — фактически здоровых людей. Потом, видя результаты нашего лечения, изучая глубже эту болезнь, мы пришли к выводу: нет необходимости всем инфицированным находиться в стационаре. Эта болезнь хорошо лечится и амбулаторно. В стационарном лечении нуждаются только больные с пневмониями, прежде всего средней и тяжелой степени.
Некоторые врачи утверждают, что «легкие» пневмонии и раньше никогда не госпитализировали?
— Врач, осматривая больного, учитывает многие факторы. Мы лечим не болезнь, а больного. Этот принцип должен соблюдаться неукоснительно. Иногда пневмония легкая, а сопутствующие заболевания являются основанием для того, чтобы больного лечить стационарно. В Беларуси сохранилась устойчивая система оказания медицинской помощи, которая была создана в Советском Союзе. Санитарные службы, амбулаторное лечение, оказание помощи в стационарных медицинских учреждениях — вся система оказалась способна взаимодействовать и общими усилиями противостоять распространению инфекции, а также оказывать эффективную помощь инфицированным и заболевшим. Важно было и то, что на любом этапе развития пандемии в Беларуси Министерство здравоохранения оперативно координировало весь процесс.
Центральная городская больница — многопрофильное учреждение здравоохранения. Как вы превратились в инфекционный госпиталь?
— Наша больница рассчитана на 700 коек. Конечно, столько пациентов с коронавирусной инфекцией сразу не могло к нам поступить. Поэтому мы входили в работу с COVID-19 постепенно. Наши отделения одно за другим приобретали статус инфекционного. В Минздраве Беларуси были созданы специальные группы специалистов, которые много раз посещали нас и оказывали методическую помощь, помощь в создании «шлюзов», разделении помещений больницы на «чистые» и «грязные» зоны. Полностью как инфекционная больница мы начали работать в мае. К нам стали поступать все больные с пневмониями. Это не значит, что все воспаления были вызваны коронавирусной инфекцией. Но мы взяли на себя лечение пневмоний всех жителей Бреста и Брестского района.
Почему так происходило, что в иные дни в приемном отделении у вас скапливалось множество людей, которые ожидали госпитализации часами?
— На пике заболевания, который пришелся в Бресте на июнь, такие ситуации случались. Очередь в приемном отделении не была связана с недостатком врачей, как многие думают. Мы усилили приемное отделение, дежурных врачей здесь работало одновременно в 3-4 раза больше, чем в обычные периоды. Но задержку во времени обычно давал компьютерный томограф: машине не прикажешь работать быстрее. Люди, как правило, приходили из поликлиник со снимком, сделанным в кабинете флюорографии. Поэтому подавляющему большинству требовалось сделать КТ, чтобы уточнить диагноз и сразу же в приемном отделении назначить соответствующее лечение. А в постановке диагноза COVID-19 именно компьютерная томография является одним из основных инструментальных методов. Нам важно было обследовать человека на стадии поступления в стационар, чтобы с первой минуты в палате он мог получать полноценное лечение.
Вам пришлось приглашать дополнительный персонал, чтобы справиться с наплывом больных на пике заболеваемости?
— Определенные сложности возникли с сотрудниками, часть из которых, в основном пожилые люди, стали увольняться, так как побоялись приносить инфекцию в семью. Их нужно было срочно заменять. А вот среди врачей и медсестер за время пандемии уволившихся не было. Поэтому я всем врачам, медсестрам, санитаркам, которые остались и взяли на себя дополнительный груз ответственности, очень благодарен.
Многие жили в больнице?
— У нас был создан контактный центр, где в различное время жили до 20 сотрудников.
В каком режиме работали врачи и медсестры?
— Если сказать откровенно, мы работали столько, сколько требовала ситуация — никто со временем не считался. У заведующих отделениями, старших сестер, администрации больницы с начала пандемии до сегодняшнего дня выходных не было.
Почувствовали поддержку со стороны властей?
— Очень оперативно работала исполнительная власть. С первого дня распространения инфекции в Бресте я каждый день докладывал руководителю города о текущем моменте. Все наши пожелания по финансированию выполнялись и выполняются до нынешнего дня. Большую помощь в организации лечебного процесса оказывало главное управление по здравоохранению облисполкома. Ситуация показала, что эта проблема не только медицинская, так как в ее решение вовлечены и все структуры власти, руководители предприятий, простые граждане. У нас были открыты благотворительные счета, на которые поступила значительная сумма спонсорской помощи — около 700 000 рублей. ОАО «Савушкин продукт» и ОАО «Брестский мясокомбинат» подарили нашей больнице 4 самых современных аппарата ИВЛ, мы получили много другого необходимого оборудования, для нас закупались спецсредства. В короткие сроки мы восстановили централизованную систему подачи кислорода — сегодня ЦГБ имеет 110 кислородных точек, 40 кислородных концентраторов, мы одновременно можем обеспечить 150 человек кислородом. Могу с уверенностью сказать: у нас не было нехватки лекарств и средств защиты.
Сегодня мы выходим из этой беды?
— В городе продолжаем принимать больных с пневмониями только мы. Ежедневное поступление больных уменьшилось в несколько раз. Прогнозы по выходу из пандемии оптимистичны.
Сейчас часто можно слышать: «После пандемии мир изменится»…
— «Мир» — это люди. Как к любому несчастью, люди постепенно привыкают. Сегодня чувствуется и уважение к медикам, и сочувствие, появилось даже какое-то трепетное отношение: многие благодарят за наше участие в их жизни. За это тяжелое время десятки благодарностей наших пациентов поступили в Министерство здравоохранения, в местные органы власти. Были какие-то недовольства, такое тоже исключать нельзя, но это — единичные случаи. Убежден, что мир не будет таким, как был до пандемии. Изменится сам мир, изменится отношение к врачам, медицине. Наверное, пришло понимание, что в каждой стране должна быть мощная система здравоохранения, что необходимы ресурсы эту систему поддерживать на самом высоком уровне. И, конечно, нужны высококлассные специалисты, труд которых должен оцениваться адекватно. Уровень и качество здравоохранения должны заметно вырасти.
Пандемия закончится, будет дана оценка работы белорусских медиков. Многие получат награды… Как по-вашему, какая награда станет самой ценной для людей, которые прошли это испытание?
— Мы не за награды работаем… В ближайшее время ожидается, что наши сотрудники действительно будут удостоены высших наград различных уровней. И это — верная оценка их деятельности. Но в этом нет ничего пафосного. Все, что сделано в этот сложный период, — профессиональный и гражданский долг любого медицинского работника. Для доктора самое главное — жизнь человека.
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.