Позитивный Обама

Чем запомнился январь:
1. Годовщиной правления Обамы.
2. Землетрясением на Гаити.
3. Дискуссией об отмене смертной казни.

Закончился первый год президентства американского руководителя, и появление многочисленных комментариев по этому поводу не заставило себя ждать. Для нас на первом месте – состояние белорусско-американских отношений. Здесь ощущается позитив. Главное, что изменилось, это атмосфера: отсутствует тот жесткий пресс, который испытывала наша страна достаточно длительное время. Ныне мало кто учит нас жить, исчезли громкие призывы срочно изменить внутреннюю политику, лишь немногие призывают ежедневно клясться на библии демократии и свободы. Это, конечно, не означает, что базисные ценности в их американском понимании вообще не имеют к нам никакого отношения и что позиция Вашингтона по ряду принципиальных пунктов стала менее жесткой.

Но изменения налицо. Связано это прежде всего с тем, что идея Джорджа Буша-младшего о превращении США в единственную сверхдержаву не стала для администрации Барака Обамы определяющей. Перенапряжение сил, вызванное финансовым кризисом, две совсем не победоносные войны в Ираке и Афганистане – все это потребовало «перезагрузки» как внутренней, так и внешней политики. «Экспорт демократии» ушел на второй план, а на первом – преодоление безработицы (ныне она составляет около 10 %), реформа здравоохранения, которую уже называют исторической, вывод войск из Ирака и попытки любым способом решить проблемы в Афганистане. Как результат – снижение накала идеологических битв и перевод различного рода переговоров на прагматический уровень.

Аналитики дружно говорят о противоречивости первого года президентства американского руководителя, и мы, белорусы, это можем подтвердить на собственном опыте. С одной стороны – нобелевский лауреат в такой деликатной сфере, как борьба за мир, а с другой – две войны, решение о размещении американской противоракетной системы «Пэтриот» в Польше, недалеко от Калининграда. С одной стороны – ненавязывание в жесткой форме американских ценностей, в том числе и белорусскому обществу, а с другой – продолжающаяся блокада активов ряда белорусских предприятий, поддержка политики визовых ограничений.

И все же позитив налицо.

Б. Обама преодолел неолиберальные увлечения ряда национальных политиков и теоретиков и усилил административную роль в регулировании экономических проблем. Все мы наблюдали, как это выглядит на практике, когда государство спасало банки и лидеров индустрии. Видим и обратный процесс, как президент выкачивает из банков те активы, которые были даны им в долг. Хиллари Клинтон все же подарила министру иностранных дел России Сергею Лаврову известную кнопку с надписью «перезагрузка», и сдвиги в американо-российских отношениях признаются даже скептиками.

Б. Обама столкнулся с демографическими изменениями (полагают, что уже к середине века белые будут составлять меньше половины населения страны) и знаменует своей политикой новое ее качество. Он не говорит об искренности, но это искренний политик, и надежды на позитивные итоги его «царствования» как никогда велики.

Украина: договорной партии не будет

Первое чувство после выборов: политическая Украина другая, и первый тур это показал. Стало меньше политических крайностей, почти отсутствовали скандалы, «вбросы» компроматов были, но существенного значения для итогов голосования не имели. Россия дистанцировалась от выборов, во всяком случае, никто из наблюдателей «руку Москвы» нигде не заметил. Дистанцировалась от выборов в стране и объединенная Европа, сделав по этому поводу специальное заявление. Фактически молчал и Вашингтон, ожидая результатов народного волеизъявления. Из ближайших союзников действующего президента напомнил о себе лишь г-н Саакашвили, приславший сотни наблюдателей спецназовского вида в регионы Украины. Польский президент, всегда поддерживавший В. Ющенко, не проявил себя в этой ситуации никак. В результате «майдана» не случилось, была реальная политическая борьба, результаты которой общеизвестны.

Одно из важнейших следствий первого тура – уход В. Ющенко, дискредитация «оранжевых» идей. В этой констатации меньше всего торжества, поскольку очень хотелось, чтобы те прекрасные идеи свободы, демократии, гуманизма, исторической правды, о которых говорилось ранее, вылились в конкретные дела и привели к процветанию страны. Но – не вылились, не привели. Крепла антироссийская риторика, перелицовывалась история. Многими как ненужный вызов воспринят факт присвоения звания героя С. Бандере. Народ нищал, олигархи богатели, власть демонстрировала неуверенность и неспособность к консолидации, как результат – отсутствие стабильности, утрата доверия и крах. По всему выходит, что лозунги, в основе которых все те же «демократия», «свобода», «национальная самобытность» и дистанцированность от имперского центра, сами по себе ничего не решают. Требуется нечто иное, чего ждут уже от политиков другого характера. Дождутся ли?

На этот вопрос, очевидно, ответить сложно. Но понятно: уроки эпохи президентства В. Ющенко учтут и Юлия Тимошенко, и Виктор Янукович. Эти уроки можно свести к нескольким позициям. Первое и главное: экономические реалии первичны, а национальная идеология вторична. Рекомендуется читать в этой связи труды К. Маркса и В. Ленина, там по этому поводу все сказано. Можно сколько угодно говорить о Голодоморе, реабилитировать С. Бандеру и ОУН, но на первом месте всегда будет занятость, зарплата, сильная социальная политика. Второе и не менее важное: традиции демократического решения национальных коллизий за эти годы все же заложены, и от них, судя по всему, никто не намерен отказываться. В этом смысле эпоха В. Ющенко не была бесполезной. Многие отмечают тот позитивный факт, что действующий президент фактически не воспользовался административным ресурсом для привлечения голосов избирателей. Правда, имеют место и возражения: а был ли он уже, этот административный ресурс? И еще один урок: не надо столь радикально пересматривать отношения (исторические, современные) в среде восточных славян. Не надо любыми средствами доказывать «самость», обособленность, европейскость. Ведь никто не оспаривает тот факт, что Украина – самостоятельное европейское государство со своими традициями, историей, настоящим и, мы верим, успешным будущим.

Остров зари багровой…

Так, вообще-то, когда-то пели про другой остров, Кубу, и багровая заря означала вовсе не зарево пожарищ, а начало новой и светлой социалистической жизни. Нынче много говорят о багровой заре над Гаити, в категориях апокалиптических. Тому есть причины: десятки, сотни тысяч погибших, паралич власти, полное отсутствие перспектив решения экономических, социальных проблем для населения острова национальными силами.

Чем только не объясняют углубляющийся кризис, вызванный землетрясением. Историей, в частности тем, что коренное население было вырезано, а завезенные негры-рабы так и не сумели на деле построить то, что называют цивилизованным обществом. Религией: дескать, соседнюю Доминиканскую Республику, исповедующую христианство, лишь слегка тряхнуло, а вот Порт-о-Пренс, культивирующий культ вуду, стерло с лица земли. «Рукой Вашингтона», поскольку именно влияние США является преобладающим в регионе, ныне Америка готова не только выделить солдат (а их на острове уже более 10 тысяч, и подразделения продолжают прибывать), но и созвать конференцию по Гаити, предложив новый статус острова. Какой – толком не знает никто.

Возникает много вопросов. Почему в дни беды фактически не было видно президента страны, г-на Преваля? Где полиция, силы национальной гвардии? Почему дома рушились, как карточные домики, а количество жертв оказалось несопоставимо с силой землетрясения? Скажем, самое сильное землетрясение произошло в ХХ веке в Чили. Его магнитуда составила 9,5. А погибло около 10 тысяч человек (на Гаити же – более 150 тысяч человек). То есть нищета, недееспособность власти, высокий уровень смертности и хроническое недоедание населения – это тоже факторы риска, причем, как показала практика, самые мощные.

«Картинки» с острова поразили миллионы зрителей даже не столько масштабами бедствия, сколько факторами «второго плана». Тем, что, оказывается, можно блокировать улицы трупами погибших родственников, чтобы привлечь внимание к своему бедственному положению. Тем, что погибших можно не хоронить многие дни, ожидая, когда это сделают прибывшие на помощь «похоронные» команды. Тем, что в одном из уголков современного мира уровень анархии, коррупции, преступности столь высок, что говорить о цивилизованности как-то неудобно. Не надо масштабных декораций для съемок фильмов катастроф, не надо фантазмов художников, изображающих ужасы гражданской войны, достаточно просто побывать на острове Гаити в эти тяжелые для его обитателей дни. Получается, что многие десятилетия на земном шаре существовала некая резервация, в границах которой миллионы людей лишь пробовали жить, но, как получается, не жили.

Предпоследняя преграда?

На прошлой неделе председатель Конституционного суда страны Петр Миклашевич заявил, правда с некоторыми оговорками, что в стране может быть установлен мораторий на смертную казнь. Во всяком случае, никаких формально-юридических препятствий для такого шага Конституционный суд не видит. Тем самым устраняется предпоследняя преграда для «европеизации», если под ней понимать отмену визовых ограничений для чиновников, снижение стоимости виз для всех граждан республики, наше участие в работе европейских институтов, включение в многочисленные программы и т. д. Конечно, для всех ясно, что отмена смертной казни в стране – это меньше всего находится в компетенции исключительно юристов. Такого рода решение, тем более принятое на референдуме, требует учета и иных факторов. Скажем, политических и ментальных. Но первый и очень важный шаг в этом направлении уже сделан заявлением П. Миклашевича.

Белорусский народ – не жестокий народ. Это общеизвестно. Толерантность стала родимым пятном нации. И, тем не менее, на референдуме 1996 года решение о сохранении смертной казни в стране было поддержано абсолютным большинством граждан. Задумываясь о причинах этого, понимаешь: здесь «голосовали» все поколения белорусов, живших в тяжелейших условиях национального, религиозного угнетения, военного уничтожения, психологического унижения. Требования смертной казни в этом контексте – это реализация старого библейского принципа, где «око за око».

Несложно предположить, что и сегодня для очень многих мораторий на смертную казнь – это не самое лучшее решение. Смертная казнь гражданами воспринимается не только как справедливый акт возмездия, ее понимают как элемент безопасности, возможности самосохранения и сохранения нации. Слова о гуманизме среди народа, детей которого за века его истории уничтожали миллионами, должны быть правильными, обращенными не только к разуму, но и к чувствам.

Здесь может возникнуть еще один вопрос: почему данный шаг, на реализации которого настаивает объединенная Европа, предпоследний? Ответ очевиден: последним таким шагом могут стать только выборы, их итоги и их официальное признание европейскими институтами. И здесь всем очевидны подвижки – от внесения изменений в избирательное законодательство до разрешения устанавливать на избирательных участках прозрачные урны. Очень правильные решения. Важно и то, что требования Европы здесь вторичны. Введение моратория (с последующей отменой) на смертную казнь и прозрачные выборы – это следствие нашего собственного политического, ментального взросления. Мы становимся политически взрослыми, для нас уже понятны те требования, которые рождаются вместе с нашим взрослением. Это не Европа все требует. Это в нас растет чувство самоуважения.