Один из награжденных высоким званием «Человек года Брестчины» – главный врач Брестского областного центра медицинской реабилитации для детей с психоневрологическими заболеваниями «Тонус» Андрей Богданович.
Андрей Иванович, когда возникло желание стать врачом? Кажется, Вы из врачебной династии?
— Да, я потомственный врач. Моя мама Богданович Лариса Николаевна — врач, кстати, создавала центр «Тонус» и много лет, до 2008 года, возглавляла его. И мне медицина нравилась с самого детства.
— Расскажите о своем профессиональном пути. Почему именно неврология? Говорят, что сегодня это одно из самых значимых направлений медицины.
— По первой специальности я анестезиолог-реаниматолог. Начинал профессиональный путь в реанимации одной из детских больниц Минска. Постепенно, сталкиваясь с трудными случаями, все больше интересовался неврологией, понимал ее огромное значение для медицины. Переквалифицировался, проработал какое-то время неврологом, потом переехал в Брест, получил специализацию «организация здравоохранения» и вот уже около десяти лет работаю на должности главного врача центра «Тонус».
Неврология сегодня — действительно одно из самых сложных и востребованных направлений. Это можно проиллюстрировать таким примером. Цензом тяжелой хронической патологии является инвалидность — если происходит инвалидизация, то мы считаем патологию по-настоящему тяжелой. А два первых места по первичной детской инвалидности у нас, к сожалению, занимают психические расстройства, расстройства поведения и болезни нервной системы. Конечно, есть масса других патологий, многие из которых вообще жизнеугрожающие. Но в дальнейшем все равно на первый план по инвалидизации выходят неврология и психиатрия.
— Получается, вы находитесь на медицинской передовой.
— Да, на нашей передовой сейчас происходят значимые положительные прорывы. В «Тонусе» мы занимаемся заболеваниями психоневрологического профиля – это последствия раннего органического поражения центральной нервной системы и детский церебральный паралич. В сравнении с тем, что я помню еще десять лет назад, структура патологии постоянно меняется в сторону уменьшения тяжести. Это связано с тем, что сегодня у нас активно совершенствуются неонатальные технологии, отделения выхаживания новорожденных работают все эффективнее. А если выхаживание новорожденных происходит на качественно высоком уровне, то даже если и возникают какие-то проблемы, реабилитация в дальнейшем проходит гораздо легче. И мы сегодня с радостью отмечаем, что гораздо больше детей к нам приходят с высоким потенциалом, которых мы можем реабилитировать до достаточно высокого уровня. А вот как мы раскроем этот потенциал – здесь все уже зависит от организации системы реабилитации.
Недавно на базе «Тонуса» мы проводили исследование. И оказалось, что при диагнозе «ДЦП, спастическая диплегия» (а это самая распространенная форма ДЦП) мы можем поставить на ноги до 80 % пациентов. Они будут ходить.
— Это качественно иная жизнь.
— Да, по большому счету, это золотой стандарт реабилитации. Даже если у кого-то из них будет не очень красивая походка, даже если мы не сможем добиться у всех идеальной функции. Все равно, разница между инвалидом-колясочником и человеком, который ходит, огромна. Перед ребенком фактически открываются все горизонты. Это и самообслуживание, и образование, и профессиональная деятельность. Это наша цель, и мы стараемся максимально реализовать потенциал каждого ребенка.
При том, что мы стараемся перенять все лучшее из того, что есть в этом направлении на Западе, при том, что наши специалисты обучаются в Германии, и мы применяем все сертифицированные иностранные методики, но сама модель, концепция реабилитации у нас остается советской.
— В чем же разница?
— Западная модель подразумевает создание комплиментарной человеку среды, так сказать, подгон окружающей среды под патологию. Пандусы, бордюры, удобные коляски, ходилки… Все это важно и обязательно нужно, и мы тоже к этому идем, например, последние нормы строительства таковы, что если строится дорожка, то обязательно будет понижение ее уровня к проезжей части, чтобы на инвалидной коляске можно было проехать. Это удобно не только для инвалидов, но и для других категорий горожан – для мамы с детской коляской, например. Повторюсь, мы тоже двигаемся в этом направлении, но все-таки западная модель замыкается на том, что мы всякие приспособления вам дали, а дальше — примите своего ребенка таким, какой он есть. Потому что реабилитация — это очень дорогая отрасль. И никакие страховые компании платить за нее не хотят. Хотя бы потому, что ее эффективность часто достаточно сложно оценить, иногда она сразу очевидна, а иногда нет.
— А советская модель?
— Советская модель – это модель развития потенциала человека. Наши пациенты приходят в «Тонус» сразу после рождения и могут получать лечение от нуля до 18 лет. Многие до 18 лет и реабилитируются. Потому что тяжесть патологии бывает такова, что приходится с ними работать практически непрерывно. И в рамках нашей модели реабилитации они могут постоянно получать курсы лечения. При этом они не только к нам приходят, они посещают и другие центры, получая помощь в различных медицинских заведениях, в том числе и в поликлинике. У нас была сохранена советская комплексная система, и мы в этой системе всего лишь одно звено. И эта система позволяет человеку реализовать его потенциал до конца. А когда «примите вашего ребенка таким, какой он есть», — то вы можете себе представить, о каком раскрытии потенциала идет речь. Родителей убеждают, что с детьми все нормально. Работают специально обученные люди, для того чтобы родители успокоились, приняли эту ситуацию, выписываются антидепрессанты. Потому что реабилитация – это очень дорого. Например, только один курс в Мюнхенском центре реабилитации и развития стоит 27 000 евро. А у нас такой же курс абсолютно бесплатно получают все наши пациенты. В Германии для многих эти расходы покрывает страховка, но страховая компания очень внимательно следит за своими деньгами и выставляет свои параметры и ограничения. Например, с их точки зрения при такой патологии ребенку полагается курс реабилитации всего лишь раз в год. Тогда как с медицинской точки зрения хорошо бы провести ему четыре курса в год. Потому что его потенциал был бы гораздо выше, если бы он четыре раза в год получил эти процедуры.
— Как горько, наверное, родителям!
— Это западная модель. Но белорусские родители получают реабилитацию для своих детей как положено по науке, а не как полагают финансисты.
— Ваша работа, наверное, одна из самых тяжелых в медицинской сфере. Вы постоянно сталкиваетесь со страданиями детей, тревогами родителей, скорбью, опасениями, надеждами. Что помогает Вам любить свою работу?
— Самая большая радость – реальные успехи наших пациентов. Не какие-то слова благодарности, не отзывы и эмоции — я же сам невролог, я объективно вижу у кого есть успехи, у кого нет, у кого больше, у кого меньше. А вот когда мы действительно совершаем прорыв: ребенок не ходил, а потом взял и пошел! Вот это окрыляет. Родители счастливы, радуются врачи, и я понимаю, что за этого ребенка в жизни можно не бояться. Даже если он вдруг останется один, даже если он будет жить самостоятельно, он уже не пропадет – он сможет учиться, развиваться в коллективе, двигаться дальше.
— Начинается совершенно другой этап жизни.
— Принципиально другой: качество жизни увеличивается в разы! Мало того, мы ведь понимаем, что пока человек себя не обслуживает, ему нужен постоянный помощник. И вот тут, ставя ребенка на ноги, мы освобождаем еще одного человека — его близкого, возвращаем его в нормальную жизнь. И сам ребенок теперь может активно участвовать в жизни, и его родные!
Тем более что сегодня мы находимся на таком уровне развития общества, что возможности для реализации инвалидов уже сейчас есть, и эти возможности все время растут. Я горжусь тем, что многие наши «выпускники» — те дети, которые когда-то у нас получали помощь, поступили в вузы, закончили их, притом с хорошими отметками. И встречать наших пациентов уже взрослыми на каких-то должностях, в рабочих кабинетах, на производстве, на службе – очень приятно, это тоже окрыляет и стимулирует.
Беседовала Юлия ЛОГАШЁВА
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.