Не знаю как вы, а я люблю светлый праздник Пасхи с детства. Помню, как моя бабушка замешивала, а затем пекла пироги. Прежде чем большой голубой таз с тестом, укрытый домотканым рушником, попадал в теплое место на русской печи, бабуля готовила маковую, черничную начинки и наказывала нам, детям, лишний раз не заходить в дом и громко не стучать дверью, мол, от шума может тесто «упасть» или вовсе «не подняться».
Пироги у бабули обычно получались непередаваемо ароматными, вкусными, и было их с десяток. Родному человеку хотелось, чтобы пасхальных куличей и на столе было вдоволь, да и гостей, родственников было чем угостить.
Особым ритуалом, безусловно, была покраска яиц. В чугунок с отваром из луковой шелухи их попадало десятка три. А затем чугунок этот «ходил» по соседским домам. Хозяйки красили яйца на праздник и были довольны тому, что не придется «раздевать» лук, затем вымывать-вычищать посуду. Тогда никто не говорил и не думал, как сегодня, что пользоваться соседским «цыбульником» — плохая примета.
Светлый праздник Пасхи был особенным и для моего деда-фронтовика, в мирное время известного на весь район кузнеца-самородка. Утром, когда вопросы по хозяйству были закрыты, из большого, собственноручно сделанного шкафа дед доставал гимнастерку с медалями и орденом Красной Звезды, штаны-галифе, сорок седьмого размера хромовые сапоги. К слову, сапоги эти он обувал только дважды в году, на свои главные праздники — Пасху и День Победы. И еще одна заведенка была у деда: прежде чем сесть за праздничный стол, он обнимал всех и тихонько, можно сказать, что про себя, говорил: «Христос Воскресе!» А затем целовал, горячо, щедро.
Безусловно, солнышко радости включалось в этот день от безукоризненной чистоты в доме и во дворе, по-богатому накрытого стола в самой большой комнате дома, встречи с добрыми, улыбчивыми людьми на улице, от «тусовки» взрослых, организованной в соседнем дворе, с шумным застольем, шутками и песнями.
Но самое главное для нас, детей, было то, что в преддверии Пасхи родители всегда покупали обновки: туфельки, платьица, новые банты. Как-то перед праздником из райцентра мама привезла нам с сестрой платья синего и нежно-голубого цвета. Радости не было предела. В своем, синем, я еще долго-долго модничала. А вот сестра, желая быстрее попасть к друзьям, чтобы «побиться яйцами», полезла через забор и, зацепившись за деревянную штакетину, почти что оторвала юбку в обновке. От обиды долго плакала.
И все это во времена больших запретов. Ведь в 70-80-е годы прошлого столетия дети воспитывались, а взрослые жили в большинстве своем атеистами. А Пасха, Рождество, Успение, да и требы — крещение, венчание, погребение – никак не совмещались ни с пионерией, ни с комсомолом…
Помню, в классе девятом с одноклассниками мы решили поехать в соседнюю деревню, где даже в самые смутные времена кипела православная жизнь, на всенощное бдение. Причем так, как положено, с пасхальным куличом, красными яйцами для освящения. Но… На великое торжество мы так и не попали, поскольку учителя нашей школы дежурили не только в храме, но и по маршруту к нему.
Теперь время другое. Можно верить в Бога, «темными» улицами не искать путь к храму, смело, радостно, в полный голос восклицать: «Христос Воскресе!» А можно оставаться атеистом. На все твое право. Да это, наверное, и не самое важное в жизни. Куда главнее — быть добрым, милосердным, порядочным, честным, любящим… Быть человеком. И это по силам каждому.
…Накануне Вербного воскресения ко мне во сне пришла бабуля, с ее фирменной улыбкой на лице, веточками вербы в руках и словами: «Не я б’ю, вярба б’е, за тыдзень Вялікдзень»…
С Великой Пасхой, дорогие читатели! С праздником любви, радости, веры. И весны, ликующей, чарующей и мимолетной. В общем-то, как и сама жизнь.
Галина НИКОЛАЕВА
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.