Молодой режиссер Брестского академического театра драмы Денис Федоров поставил «нереальную» пьесу. То есть в прямом смысле — никакого пересечения с реализмом не имеющую. Но при этом очень театральную — потому что «Тихий шорох уходящих шагов» вызывает вполне реальные и очень глубокие чувства. Пьеса Дмитрия Богославского лишний раз напоминает: объективной реальности нет, есть только наше представление о ней. И разве чувства, воспоминания, переживания и мечты не реальны так же, как события, которые происходят с нами?
Имя Дмитрия Богославского входит в пятерку драматургов «новой волны», по которым мир узнает Беларусь. Его «Тихий шорох уходящих шагов» сегодня идет во многих театрах России, поставлен в Казахстане. В 2013 году эта пьеса победила в голосовании «Конкурс Конкурсов» в проекте «Новая волна» Всероссийского театрального фестиваля «Золотая маска». Критики назвали «Тихий шорох» одной из самых загадочных и сложных произведений современной драматургии. Она действительно столь многогранна и столь многослойна, что для нее нет ни малейшего штампа — играть можно как угодно, как любое авангардное произведение, которое подвергается самой причудливой лепке.
Во многих источниках пишут, что в пьесе Богославского «действие происходит между сном и явью». Если бы это было действительно так, это было бы слишком просто. Масштаб происходящего на самом деле — космический. И действие происходит одновременно во всех направлениях: света, системы координат, времени, звука… Как в жизни… Когда трудно вписать происходящее в понятия, доступные человеку. И если зритель захочет вогнать это движение в стройную логику, у него ничего не выйдет. «Тихий шорох уходящих шагов» надо принимать сердцем и не тужиться на мысль.
А для души здесь великое поле работы. Если попытаться пересказать сюжет… В белорусской семье, проживающей в частном секторе некоего городка, умирает отец. Эту смерть больше других переживает сын — младшенький. Четыре старшие сестры к кончине родителя относятся менее эмоционально. «Сасику», как его называли в семье, очень важно знать: любил ли его отец по-настоящему? Перед этим вопросом все остальное меркнет — только «любил ли»? И то ли в собственных мыслях, то ли в агонии, то ли на самом деле он просит психоаналитика погрузить его в состояние, где он «встречается с отцом» и задает ему главный вопрос про любовь. Это так проникновенно, так по-человечески трогательно: когда уходят родители, мы проживаем «с ними» новую, другую жизнь, не менее «реальную», чем ту, где нас водили за ручку в детский сад и ругали за выпачканные коленки. Это другая реальность — реальность чувств.
Как заезженная пластинка перед Сашей возникает сюжет разговора с отцом о правилах чистки колодца. Какой точный и попадающий «в десятку» символ: тут и традиции белорусского народа, и ответственность мужчины за семью, и стремление к чистоте в самом высоком смысле слова… Чистке колодца отец придавал колоссальное значение, как знаку, как высшему предназначению.
Второй понятный и близкий каждому символ — дом. В памяти или снах, или мучительных болезненных видениях Саши родительский дом остался фрагментом — каркасом, с вырванными из далекого детства предметами: простой рукомойник, мамино цветное одеяло, под которым всегда тепло, и большое зеркало — немного мутное, но так ясно и весело отражающее солнце. «Его дом» хотят отнять и продать три старшие сестры. Выписанные карикатурно, схематично, они будто в глупом сериале выглядят плоско и несут стандарты чувств: такие «характеры» без полутонов — выпивающая учительница младших классов, заокеанская родственница с дешевыми подарками и злобная тощая баба с подкаблучником на коротком поводке. Их желание продать дом детства как распятие для «Сасика», как болевой шок, от которого умирают.
В какой-то момент начинаешь понимать: только ирреальность происходящего могла вызвать такие глубокие переживания о главном. Только такой невнятный сценический язык мог передать всю гамму чувств человека, который сердцем и кожей ощущает трагедию утраты. Невыносимо печально сознавать, что доказательств любви, оставшейся в прошлом, в настоящем не будет никогда.
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.