Культурный канал «Беларусь 3» уже год выпускает документальный цикл «Записки на полях». Редкое по нашим временам явление — тележурналисты рассказывают о белорусских писателях советского периода. В передачах есть видеоряд, анализ творчества героев передач от лица профессиональных литераторов и критиков. Начался цикл передачей, конечно же, о Янке Купале. Он считается родоначальником той литературы, наследниками которой с различной степенью азарта считают себя и современные литераторы.
Кого-кого, а писателей в Беларуси всегда было в достатке, ныне даже в один союз не вмещаются. Поэтому цикл «Записки на полях» пока еще далек до финальных кадров. На минувшей неделе прошли один за другим два выпуска «Записок», посвященные двум почти ровесникам, но с диаметрально противоположной человеческой и творческой судьбой. Первый рассказ был посвящен прозаику Кузьме Черному (псевдоним Николая Романовского). Писатель начинал с рассказов о беспросветно-деревенском житье-бытье, как начинали многие и до, и после него. Но затем, отталкиваясь от той же белорусской почвы в ее социалистическом варианте, стал создавать серьезную психологическую прозу. Не обремененные черной завистью товарищи по перу называли Черного белорусским Достоевским, отцом белорусской психологической прозы. И в самом деле, роман «Третье поколение» рисует неоднозначную картину коллективизации белорусской деревни, по глубине образов сопоставимую с «Поднятой целиной» Михаила Шолохова, но без ее коммунистического пафоса. В период репрессий Кузьму Черного обвинили в том, что он польский шпион, восемь месяцев писатель провел в следственной тюрьме НКВД. В период кратковременного бериевского послабления ему удалось вырваться из застенков. Прожил Черный после этого недолго, ничего существенного больше не написал. И хотя батька белорусской психологической прозы сегодня вполне доступен для изучения, творческих наследников у него не появилось. И, конечно, не Ежов с Берией тому виной.
Более удачный современник Черного — народный поэт Беларуси Петрусь Бровка. В тридцатые годы его немножко пытались обвинить в национализме, однако за решетку поэт не попал. Может быть, потому, что наряду с любовной лирикой выдавал такие чеканные строки: «каб словам падносiлi цэглу…». Петруся Бровку относят к ушачской плеяде известных белорусских писателей. В этом ряду Василь Быков, Рыгор Бородулин, Евдокия Лось. Наряду с гражданской маршевой поэзией Бровка много и вполне прилично писал любовной лирики. Его даже именовали создателем «вясковага эратызму», потому что лирической героиней его поэзии была девушка рискованного возраста — семнадцати лет. Ну и кто же не знает эпиграмму — «Пятрусь Броўка пiша лоўка…».
Бровка пытался сочетать в своем творчестве таких разных поэтов из России, как Маяковский и Есенин. Иногда получалось, иногда не очень. Зато, когда объявили конкурс на текст для гимна БССР, Бровка выдал восемь вариантов — и один из них победил. В школьных хрестоматиях Бровка известен в основном лирическим стихотворением «Пахне чабор». Поэтесса Раиса Боровикова считает, что это стихотворение не хуже, а может, и лучше пушкинского «Я помню чудное мгновенье…». Сказано, конечно, лихо, ну а почему бы и нет? «Чабор», как и «чудное мгновенье», стал вполне популярным романсом. А еще приятно то, что в работе над сериалом активно участвуют ребята из брестской телерадиокомпании.
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.