Есть такие деятели искусства, участие которых где бы то ни было как бы гарантирует качественный творческий продукт. Так в силу этой наивной надежды я оказалась зрителем киноленты «Про любовь. Только для взрослых». Ведь с афиши интригующе глядели фамилии и портреты Федора Бондарчука, Анны Михалковой, Владимира Яглыча, Гоши Куценко, Виктории Исаковой и даже Джона Малковича! И, хотя в заявленном анонсе зрелища кое-что смущало, целый букет талантов притянул-таки в зрительское кресло. Ну, для взрослых, так для взрослых. Где до отдельных эпизодов еще не доросла, могу и глаза зажмурить.
Но зрелище повергло в скорбь. И даже не столько по причине пошлейшего содержания. Скорее – из-за вызвавшего оторопь, выходящего за рамки экрана вопроса: зачем ОНИ в этом участвуют? Картина-то посвящена не любви, а разнообразным половым и психическим беснованиям. Они живописуются подробно и с претензией на одобрительный хохоток публики. А само любовное чувство подразумевается где-то за скобками как обстоятельство, неожиданно проявленное патологиями поведения. Одна девица с какого-то перепугу назойливо предлагает незнакомым мужикам лишить ее девственности, другая при живом муже силой вымогает у известного артиста донорскую сперму. Еще одна супружеская чета меняется партнерами в логове мазохиста…
Что же, в постсоветском экранном мире такого глумления над словом «любовь» еще не было. Почему звезды экрана согласились стать проводниками вульгарного замысла? Это – откровение из отнюдь не материального состояния звезд.
Нет – не получается выкинуть главную смысловую задачу ни из какого произведения искусства. Без идейного замысла оно разваливается, как тело без позвоночника. Так что спасибо художественному руководителю купаловского театра Николаю Пинигину – уж он-то в своих постановках закладывает очень четкий и творчески облагороженный смысловой стержень! Трудится художник, переосмысливает драматургический материал, выстраивает свою затканную в искусные покровы позицию…
Только то же ощущение скорбной утраты, которое постигло меня на киноленте, недавно повторилось на просмотре поставленного Пинигиным спектакля «Пинская шляхта», что шел в Бресте в рамках театрального фестиваля.
Очень ценю по-настоящему талантливых режиссеров как таковых, ибо их по пальцам можно перечесть в нашем, да и в соседних королевствах. Поэтому по возможности слежу за творческим путем Николая Пинигина, с удовольствием вспоминаю его давешнюю постановку «Идиллия». Помнится, одно время наш деятель сцены успешно реализовывал себя на театральном поприще Санкт-Петербурга. Конечно же, поднабрался там высокого профессионального мастерства, которое виртуозно применяет и по возвращении в Беларусь.
Надо отдать должное художественному воплощению пинигинской «Пинской шляхты»! Каждая сцена и все полотно в целом интригуют и влекут спектром интересных и неожиданных выразительных средств. При этом, что очень важно, все творческие коленца подчинены единому замыслу.
Однако, все более улавливая по мере приближения действа к занавесу, в чем этот замысел состоит, вышедшим на поклон артистам я уже не аплодировала. В общем-то, в довольно политически нейтральном сюжете сам Дунин-Марцинкевич одинаково саркастически поддевает как гонористые пороки шляхтичей, так и алчные аппетиты судейских чиновников. Минский же режиссер умудрился начинить спектакль злым русофобским пафосом. Шляхтичи этой постановки – народец униженный и оскорбленный, а царский становой пристав – омерзительный паук, сосущий кровь из подданного сословия. В тех местах белорусскоязычной постановки, где задумано особенно обличить или высмеять угнетателя, персонаж Крючков подчеркнуто переходит на русский язык. Он несколько раз четко произносит перед обдираемым народом расхожий иронический штамп современных русофобов «я же вам брат». Свои грабительские канцелярские бумаги Крючков назойливо настукивает огромной бутафорской печатью, символизирующей двуглавый российский герб. Даже над православием сцена поглумилась в картине, издевательски напоминающей обряд причастия. А уж в финале, полностью придуманном самим постановщиком, «бедные» угнетенные жертвы режима, конечно, подстрекаемые правящей державой, сначала передрались. А потом до зашибения пафосно воскресли и вознесли над головами хоругви с родовыми гербами. То-то теперь, по Пинигину, в его воображаемом мире наступит царство добра и справедливости! Будто и не было в реальности междоусобных шляхетских распрей, вроде и не делили между собой в истории разные мелкие князьки и панычи то землю, то деньги, то самодурскую спесь!
Как будто не наблюдаем мы подобной резни между современными «шляхтичами» и сегодня! В общем, еще больше укрепилось у меня по поводу талантливых творцов скорбное недоумение: зачем они в этом участвуют?
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.