Навскидку можно вспомнить две-три достойные книги, в которых действие развивается в течение суток. Сразу на ум приходит «Один день Ивана Денисовича» Солженицына. Если брать посвежее, перед нами всплывает «Код да Винчи» Дэна Брауна. Но это все-таки литературная попса, хоть и с солидным историческим и теологическим багажом.
Иэн Макьюэн входит в тройку сильнейших писателей Великобритании наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом. После недетского романа-кошмарика о детях «Цементный садик» можно было подумать, что автор прочно займет место где-то между Стивеном Кингом и Чаком Палаником. Однако этого не случилось. Иэн повзрослел, остепенился. В итоге его предыдущая книга «Амстердам» получила Буккеровскую премию, а ее перевод на русский язык получил специальную номинацию в «Русском Буккере». И это прецедент для российского «Буккера», т. к. переводчика отметили впервые. Ну, так там не роман, а песня.
У американской беллетристики, равно как у их же Голливуда, есть прагматичная традиция – поймав один раз успех на каком-то сюжете, они паразитируют на нем в дальнейшем творчестве, доводя до изнеможения зрителя, читателя, а в конечном счете и самих себя, вспомним того же Дэна Брауна. Уважаемый Макьюэн идет другим путем. В книге «Амстердам» он попытался воплотить принцип «романа без героя». Есть два интеллектуала – редактор большой газеты и композитор. Мы встречаем их на похоронах общей любовницы. Причем, как это принято в английском бомонде, все знают их статус, в том числе и вдовец. Но все делают хорошие мины – скандалом не омрачается и без того невеселый погребальный обряд. Однако умирала их любимая, по всей вероятности, от опухоли мозга, соответственно, процесс болезни был длительным, с постепенной деградацией высшей нервной и мыслительной деятельности. Напуганные этим, два центральных персонажа дают друг другу обет: первый, кто поймет, что его товарищ по той или иной причине на грани умственного распада, поможет ему уйти из жизни раньше наступления этого беспомощного беспамятства. Этакая несанкционированная эвтаназия. Но тут вдовец начинает потихоньку вить свою паутину… Изящная интрига на неполные двести страниц с совершенно непредсказуемым финалом.
В новый роман Макьюэн взял из предыдущего всего ничего – болезнь любовницы. И это играет роль фона. Потому что главный герой «Субботы» Генри Пероун – ведущий врач отделения нейрохирургии большой клиники – специализируется на опухолях мозга. Если пользоваться лексиконом классической русской литературы, Иэн, подобно Достоевскому, попытался создать образ положительного героя. У Достоевского, как помним, получился в итоге «Идиот». Что же вышло у живого классика из Британии? Холодные, выросшие на размазне-овсянке жители Альбиона не столь подвержены страстям, как русские «татаре». Поэтому доктор Генри на протяжении почти двух третей текста – душка и джентльмен, у которого одна жена, и он с ней счастлив. Сын – блюзовый музыкант, дочь – начинающая поэтесса, зять – знаменитый поэт. Англичанин выше среднего класса по достатку. И вот на 24-й странице герой вопрошает в зимнее утреннее окно: «Как получается, что бок о бок с безумием и резней существуют достойные люди, благородные дела?» Сентенция представляется нам натянутой: что ты паришься, чувак, когда у тебя все тип-топ? Макьюэн неспешно описывает субботний день. Он начинается с утренних любовных игр с женой. Затем план начертан такой: визит к маме, выжившей из ума и потому пребывающей в приюте, визит в клинику – проверка вчера прооперированных больных, сеанс игры в сквош с коллегой, закупы в супермаркете. И вечером – празднование дня рождения дочери, с которым удивительным образом совпал выход первого поэтического сборника юной Дэйзи Пероун. И все практически получилось.
Радужный фон малость подпортило пустяковое дорожно-транспортное происшествие. Автомобиль Пероуна боком сцепился с другой машиной. В ней ехали трое из категории отбросов общества. В добропорядочной Англии бомонд может встретиться с клоакой только так – совершенно случайно на дороге. Троица готова к насилию, но Генри Пероун определяет: у главаря отбросов Бакстера редкое и практически неизлечимое заболевание мозга. Пероун начинает говорить с Бакстером о его болезни. Бакстер теряется. Тем временем его подельники теряют интерес и к Бакстеру, утратившему боевой пыл, и к его жертве. Оставшись один на один с Бакстером, доктор Пероун договаривается.
И вот начинается торжественный сем
ейный ужин. Осталось дождаться хозяйку Розалинду Пероун. Она появляется, но ведет себя как-то странно. А все дело в том, что у нее буквально на плечах давешний знакомец Бакстер с ножом в руке и подельниками в придачу.
Вот это Макьюэну всегда удается: затомить, усыпить бдительность, а потом вздыбить ситуацию. Мы привыкли к размеренности бытия, а тут оказывается, что насилие, сопряженное с иррациональным кошмаром, не где-то там, в резервации цивилизованного общества, а вот здесь, на пороге.
И в наше время можно здорово писать о реальной жизни. И сегодня в отечественной словесности способно появиться что-то вроде шамякинского «Сердца на ладони», только без компартии и сусального партизанского героизма. Кто это будет делать?
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.