Наш разговор состоялся не вчера, но Алимов – сложный собеседник, с ним нельзя договориться наперед. Этот монолог – не согласованный и не одобренный. Но есть что-то очень брестское в том, как выражает мысли этот мастер самых мелких деталей в творчестве и крупных обобщений по жизни. Давайте вслушаемся и вчитаемся:
— В живописи важно пространство. Многие живописцы, и российские, и американские, пишут, к примеру, дерево. Но для того, чтоб написать живое дерево, а не мертвое, нужно написать воздух, который омывает это дерево. Возьмем «Еву» Сутина. Темное пространство, но оно в живописи может быть разным – плоским, как «Черный квадрат» Малевича, или глубоким, как у «Евы», куда можно бесконечно погружать руку. Оно безгранично, как космос. Сначала идет импульс, впечатление, а потом – включай мозг и думай! Наверное, прав был Карл Маркс, когда говорил о зеркальном восприятии. Посредством холста человек превращает двухмерное пространство в бесконечное. Поэтому настоящее искусство – оно, на первый взгляд, и простое, и очень сложное, как всё гениальное.
Неправильность черт Евы у Сутина – не трагедия, по большому счету, мы все асимметричны. Кто-то из великих говорил, что ХХ век – асимметричный, это явление, если можно так сказать, символ века. Мастер писал правой рукой. Если бы левой, всё, возможно, было бы зеркально.
Представляю себе идеальный дом, где могла бы висеть на стене такая работа. Я был в Москве у известного киносценариста, видел на стенах работы Бялыницкого-Бирули. Был в США на симпозиуме в провинциальном штате Айова. Встречал человека, который катал по кукурузному полю Хрущева. У него на стенах висела работа Айвазовского и рисунки Фернана Леже, мастера Парижской школы, женившегося на белоруске Наде. Мой покойный друг Коля Селещук был у нее в гостях во Франции…
Раньше не было ни небоскребов, ни выставочных залов, люди жили в домах в один-два этажа. Но были храмы и росписи в них. По своей натуре человек чувствует дискомфорт во всем, что выше трех этажей. И картина в интерьере – это очень важная деталь. И где она может располагаться – в спальне, в библиотеке… У моего московского друга коридор из картин, в том числе моих. Есть у него и гравюра Рембрандта «Христос и грешница», маленькая, но на фоне деревянной мебели и деревянного паркета это очень органично. Мода уходит, искусство остается. Приятно войти в такую квартиру. Но когда есть рисунки карикатуриста Андрея Бильжо – это тоже наш человек!
…Вопрос в том, какую энергетику несет картина. Есть «тяжелые» работы, которые могут храниться в кабинетах и в папках. Например, мои «Корни». Там страна наша, СССР, улетает вместе с корнями, предчувствие у меня было в 89-м году. И в 2001-м – «Жаркая осень на Гудзоне», как раз перед тем как террористы атаковали башни-близнецы. Мне она не нравилась, тяжелая. И другие картины – которые могут висеть на стене спальни.
Моя радость в том, что я не люблю повторяться в работах. Они все разные. Нет такого, что горе, радость – всё похоже. Такого не должно быть. Думающий человек не может повториться…
В конце июля я сделал работу «Предчувствие». Сложное восприятие происходившего в те месяцы. Но вот что. Всё это брехня, что нет идеалов. И они изобретены не сегодня. Вот как я их формулирую. Каждый день надо просыпаться и думать, как бы не обмануть никого. И себя!..
Хотите оставить комментарий? Пожалуйста, авторизуйтесь.